Смерть (июнь 2009)

- Сейчас выявляют рак все более запущенный, на последних стадиях. Почему? Да потому что больной выпал из системы здравоохранения. Советская медицина, при всех своих минусах, была пациентоориентированной. Раньше начмед никогда не подписал бы диспансеризационную карту, пока пациент не пройдет обследование у онколога - сейчас это никого не интересует, сейчас главное, чтобы были заполнены другие бумаги - по нацпроекту «Здравоохранение», отчеты, карты, планы. Мы все напишем, конечно. У нас как говорят: «Мы бы работали, да больные мешают».

Ярославль не занимает лидирующего места по количеству онкологических больных, он где-то в середине этого черного рейтинга, - но статистика растет, больных становится больше. В том числе и детей.

- Я заканчивала институт в 87-м, недавно пришла к своему преподавателю, онкологу, он говорит: боже мой, когда вы заканчивали, у нас было один-два ребенка с саркомой на отделение, а сейчас целое отделение - коек на 25 - и дальше, наверное, будет больше. Комарова мечтает о центре паллиативной помощи, где будут функциональные кровати с подведенной к каждой канализацией, а на втором этаже будет отделение для не онкологических больных - пока для них нет хосписов. Хрустальные люстры и золотые ручки ей не нужны.

А я думаю о щах и жемчуге, и о том, что все происходящее сейчас в провинциальном хосписном движении - эскиз, набросок какого-то большого паллиативного будущего. И невозможно поверить, что оно не состоится, как невозможно поверить в то, что вот этот человек с умными, внимательными глазами у окна, или этот, совсем не старый - лет пятидесяти, уверенно шагающий в туалет, или эта светловолосая женщина, - должны «уйти» в ближайшие месяцы. Кому они должны, почему, зачем… Тем более что май заканчивается. Хоспис - это не место, где умирают, скорее это тот самый золотой луг близ вечной промзоны, где государство смотрит на человека человеческими глазами, с участием и нежностью, может быть, впервые и единожды в жизни, напоследок, утишая его боль и не обещая новой взамен.

Екатерина Шерга

Отключение

Когда наступает конец

I.

Современная наука, вместо того, чтобы в окружающем нас мире все прояснять, все запутывает. Понятие смерти еще недавно казалось предельно простым, ясным и однозначным. Сейчас его расщепили так, что ни медики, ни философы, ни даже богословы во многих случаях не могут дать ответ, кто находится среди живых, а кто - в царстве теней.

Классический анекдот реаниматологов: «Пациент еще жив?» - «Еще нет». Около шести десятилетий назад врачи научились - пусть реже, чем хотелось бы, - возвращать к жизни больных без дыхания и с остановившимся сердцем. Клиническая смерть перестала быть непременным преддверием смерти биологической.

«… А дальше, - размышляет Михаил, врач-реаниматолог одной из московских больниц, - начинаются разного рода спекуляции. «Побывал ли он на том свете?» Хорошо, а был ли на том свете человек, который отключился после удара кирпичом по голове? Или потерявший сознание, оттого что долго стоял на одном месте, как гвардеец в карауле? Ведь механизм тот же самый: мозг реагирует на отсутствие кровотока к голове.

Клиническая смерть - не гибель в обычном, обывательском понимании. Это просто такой медицинский термин. Для подлинного перехода в иной мир существует понятие биологической смерти. Есть много ее признаков, хотя на самом деле ни один из них четко не работает. То есть существуют, конечно, критерии безусловные. Голову, например, отрезали человеку. А вот, допустим, расширение зрачков вполне может быть связано с действием определенных лекарственных препаратов. И здесь мы приходим к вопросу: когда прекращать реанимацию? Большинство врачей ориентируется на так называемую стойкую асистолию - отсутствие каких-либо сокращений сердца. Но, предположим, посадили человека на кардиостимулятор, сердце забилось, а сам он в сознание не приходит. И возникает вопрос: сколь долго это состояние поддерживать…«

II.

Современная медицина в чем-то невероятно могущественна, а в чем-то по-прежнему беспомощна. Наименьший прогресс достигнут в исследованиях самого важного человеческого органа - мозга. Как говорят врачи: голова - дело темное. Но достоверно известно, что в некоторых случаях при полной гибели мозга в результате катастрофы или инсульта подобие жизни еще теплится в человеке. Он не прекращает дышать, кровь продолжает свой бег по жилам. Долго это длиться не может: максимум через сутки организм полностью перестанет функционировать. Поэтому дискуссии о том, действительно ли мертв человек, раз умер его мозг, на протяжении десятилетий оставались всего лишь абстрактными упражнениями ученых.