Смерть императору!

Усугубленные трудности создания новой римской провинции и постоянный отток военных ресурсов в обмен на скудный прогресс в подчинении племен, которые продолжали сопротивление, заставило задуматься в Риме некоторые фракции. Любые надежды на то, что Британия доставит достаточно трофеев, оправдывающих затраты на вторжение и оккупацию, вскоре были уничтожены. Однако на карту был поставлен престиж Рима и императора Клавдия, и непрекращающийся конфликт стал оправданным политической необходимостью.

Точно также, как это случалось и со многими другими недавними примерами вторжений, инициированных чрезмерно самонадеянными диктаторами, которые вскоре погрязли в упорном сопротивлении, сражающихся за свою свободу и независимость людей.

Ситуация изменилась со смертью Клавдия и воцарением Нерона. В этот момент появилась возможность переоценить обоснованность сохранения новой провинции. Несмотря на значительные вложения ресурсов в Британию, многие в Риме сомневались в необходимости продолжать войну и оккупацию и склонялись к мысли, что лучше положить этому конец и уйти с острова. Конечно, это могло нанести удар по престижу Рима, но четыре легиона и приданные им вспомогательные подразделения могли бы быть использованы и в других целях. Это был очень большой гарнизон, учитывая ничтожные доходы, которые производила Британия.

Соответственно, те, кто инвестировал в Британию и давал ссуды некоторым племенным правителям начали борьбу за то, чтобы вывести свои деньги с острова, прежде чем какое-либо решение было сделано о его будущем. Востребование займов с процентами ударило по бриттам в то время, когда остров постигла череда неурожаев. Что еще хуже, римляне обманывали местных жителей с налогами, и в случае с ветеранами, поселившимися в Камулодунуме, последние не гнушались самовольно присваивать земли местного населения. В то же время молодых бриттов насильно призывали в римские вспомогательные отряды. Нетрудно представить, какую напряженность это создавало между оккупированными и оккупантами.

Как говорит поговорка, ни одно общество не находится дальше, чем в нескольких порциях супа от бунта. Растущее недовольство племен тлело до тех пор, пока дело не достигло апогея около 60–61 гг. н. э., когда умер Прасутаг, царь иценов. Бесцеремонное обращение с завещанием, которое он оставил и жестокие преступления, совершенные против его вдовы и дочерей, стали искрой, которая зажгла открытое восстание и породила ужасы, которые должны были последовать.