Смерть как искусство. Том 1. Маски

– Больно ты строг, батюшка, – улыбнулся Камень. – Ладно, я все сделаю, как ты велишь, лети, не беспокойся.

Это далеко не первый детектив, который Камень и Ворон собрались смотреть, и у них за много лет выработались определенные и непреложные правила: назад не летать, вперед не забегать. Главное не в том, кто и за что убил, для этого достаточно один раз слетать назад и все посмотреть. Главное – увидеть, как работают сыщики, и удастся ли им разоблачить преступника. По правде говоря, из всех детективов, которые они посмотрели, только в одном случае из десяти удавалось раскрыть преступление, во всех остальных сыщики терпели фиаско.

Ворон сердито взмахнул крыльями и взмыл ввысь. Камень посмотрел ему вслед и перевел глаза на лежащего перед ним Гамлета.

– Вы бы покушали, уважаемый Гамлет, вам надо сил набираться.

– Не хочу, – уныло простонал Кот. – Аппетита нет. Пить только очень хочется. Как вы думаете, Камень, я умираю?

– Почему это? – испугался Камень. – Вы поправитесь, обязательно поправитесь, надо только набраться терпения и строго выполнять все, что предписывает наша Белочка.

– А почему же у меня совсем нет аппетита? Наверное, это признак приближающейся кончины, – упорствовал Кот.

– Ну что вы, не надо так думать. Белочка говорит, что отсутствие аппетита при ваших болезнях и травмах – вещь совершенно нормальная. Аппетит вернется. А пока вам надо хотя бы пить. Тут неподалеку есть ручей, в нем вода очень вкусная, просто-таки живительная.

– Я не доползу, – проныл Гамлет. – У меня совершенно нет сил. Наверное, я скоро умру от жажды.

– А вы посмотрите, у меня за спиной должна быть большая лужа, уж до лужи-то вы доползете, – посоветовал Камень.

Гамлет начал ползти в указанном направлении и скрылся из поля видимости. Через довольно продолжительное время раздался его страдающий голос:

– Невкусно.

– Что? – не понял Камень.

– Вода в луже невкусная. Ее невозможно пить.

– Надо взять себя в руки, – строго произнес Камень. – Пусть вода невкусная, но все же это лучше, чем ничего. Пейте, Гамлет, пейте. И кстати, я хотел у вас спросить: а что, собственно говоря, имела в виду ваша бабушка?

Гамлет снова приполз на место, прямо перед глазами Камня.

– Я не понял, вы про что спрашиваете?

– Ну, ваша бабушка в разговоре с молодым артистом сказала, что ей совершенно очевидно, кто покушался на ее руководителя. И ничего не объяснила. Вы не догадываетесь, что именно она хотела сказать? Вы же в этом театре свой, должны знать, что стоит за ее словами.

– Ах, вы про это… – Гамлет небрежно дернул грязным хвостом. – Она Сеню Дудника имела в виду. Очень бабушка его не жалует. Мне кажется, она будет только рада, если Сеню посадят в тюрьму. Она Богомолова любит, а Сеню – нет.

– А вы сами как считаете, мог он совершить это ужасное преступление?

– Люди – они такие, они все могут, – философски ответил Кот Гамлет.

– Ну, пойдемте искать следующих собеседников, – сказала Настя Антону.

Они вышли из кабинета художественного руководителя, дошли до двери, выходящей на служебную лестницу, и в задумчивости остановились.

– По-моему, мы рано отпустили Бережного, – заметил Сташис. – Надо было попросить его, чтобы он хотя бы раз провел нас по всему зданию и показал, где чьи кабинеты.

– Бесполезно, – махнула рукой Настя. – Тут все так запутано, что мы с одного раза все равно не разобрались бы. Придется искать методом тыка.

– А кого будем искать?

– Давайте попробуем начать с завлита, – предложила она. – Или, может быть, поищем главного администратора?

– Что-то я сомневаюсь, что он уже в театре, для главного администратора вроде бы рановато, – с сомнением произнес Антон. – Время его основной работы – вечер, когда идет спектакль. Мне сказали, что он приходит часа в три, не раньше.

Вечер, когда идет спектакль… А сейчас начало двенадцатого, и зрительный зал пуст, и фойе перед ложами тоже пусто, и трудно представить себе, как эту спокойную и торжественную тишину нарушат толпы зрителей, которые будут ходить здесь, разговаривать, смеяться, спешить в буфет или в гардероб, обсуждать увиденное на сцене. Тишина, царящая в фойе, показалась Насте хрупкой и какой-то дрожащей, словно ненадежной, готовой разрушиться в любой момент.

Она и разрушилась. Разрушилась звуком торопливых шагов. К Насте и Антону быстрой, но тяжеловатой походкой приближался невысокий подвижный человек лет сорока, симпатичный, с гладким лицом и с обширными залысинами.

– Здравствуйте, – добродушно и даже, кажется, радостно заговорил он. – Вы, наверное, наши гости из милиции?

Настя хмыкнула, а Сташис сдержанно улыбнулся. Всем бы таких гостей в дом!