Смерть как искусство. Том 2. Правосудие

– Нет, – улыбнулась Любовь Яковлевна, – Риточка специально смотрела, надеялась, что он тогда просто поскромничал, а на самом деле окажется известным артистом, который пригласил ее на свой спектакль. Но его среди исполнителей не было.

Не было. Или Торлакян не узнала его в гриме. Или он и в самом деле не артист.

– А как назывался спектакль?

– «Двенадцать разгневанных мужчин».

– Погодите, а в театре в фойе висят фотографии всех артистов труппы, режиссеров, художников, вы их не смотрели? Маргарита Андреевна не пыталась найти того гостя на этих снимках?

– Нет, мы к началу чуть не опоздали, все-таки издалека ехали, так что из гардероба прямо в зал побежали, а в антракте в буфет пошли, я ведь прямо с работы, поесть не успела, проголодалась очень.

– А потом, после спектакля? – не отступал Антон.

– А уж после спектакля мы сразу поспешили в гардероб занять очередь за своими пальто.

Снова неудача. Но все-таки…

– Маргарита Андреевна не описывала вам его внешность? Молодой или в годах? Симпатичный или не очень? Видный, представительный? Какой?

– Нет, – с сожалением произнесла Любовь Яковлевна, – Рита не говорила. Как-то ни к чему было. Да я и не спрашивала.

– Маргарита Андреевна рассказывала вам, что к ней приходил следователь?

– Да, конечно. Он как раз интересовался, кто в ту квартиру наведывался, вот она ему про билеты и рассказала.

И рассказ этот почему-то очень заинтересовал следователя Тихомирова. Он сделал вывод, что ниточка ведет в театр «Новая Москва». Почему? На основании чего сделан такой вывод? Чутье? Интуиция? Или была еще какая-то информация, которая оказалась за рамками записок следователя?

Распрощавшись с Любовью Яковлевной, Антон Сташис сел в свою машину, достал мобильник, подключился к Интернету, вышел на сайт театра «Новая Москва», посмотрел репертуар и нашел перечень исполнителей в спектакле «Двенадцать разгневанных мужчин». Двенадцать артистов. Среди них – Иван Звягин и Михаил Арцеулов.

– Тебе придется взять меня с собой, – настойчиво убеждала Настя Сергея Зарубина.

– Да больно ты мне нужна, – вяло упирался подполковник. – Что я, маленький? Без тебя не справлюсь?

– Во-первых, ты действительно маленький, – зловредно констатировала Настя, – а во-вторых, я читала дело и владею материалом, а ты не читал.

– Но ты же мне все рассказала, – резонно возразил Зарубин.

– А ты наверняка не все запомнил, – отпарировала она. – Короче, едем к Деминой вместе. Ты мне еще потом спасибо скажешь. Я надеюсь, у тебя хватило ума не звонить ей и не договариваться о встрече?

– Обидеть хочешь, – не то спросил, не то утвердительно заявил он. – Ладно, поехали вместе. Встречаемся через час в адресе.

На звонок в дверь им никто не открыл, пришлось устраиваться на лестничной площадке, на подоконнике, и ждать. Вероника Демина появилась только часа через полтора, судя по пакетам, она ходила за продуктами.

– Вы ко мне? – удивленно и совершенно не испуганно спросила она, когда увидела, как Настя с Сергеем подходят к ее двери, пока она возится с замком.

– Мы из милиции, – отрекомендовался Зарубин, – по поводу Светланы Леоничевой.

– А что со Светой? – еще больше удивилась Демина. – Она же в тюрьме должна быть. Или ее выпустили?

– Можно нам войти? – спросила Настя вместо ответа.

Первое, что бросилось в глаза, едва они переступили порог квартиры Вероники Деминой, было огромное количество фотографий Никиты Колодного: любительские снимки, профессиональные портреты, кадры из фильмов.

– Вы поклонница Колодного? – задала вопрос Настя. Зарубин молчал, потому что в театре не был и Никиту Колодного ни разу не видел.

Демина недоуменно посмотрела на Настю и тонко улыбнулась:

– Можно и так сказать. Я – жена Никиты.

Вот это номер! Похоже, на этот раз они попали «в цвет».

– Но ведь ваша фамилия Демина, – уточнил пришедший в себя Зарубин. – Вы ее не меняли?

– Почему же? Я – Колодная, я сразу же поменяла паспорт, как только мы поженились.

– И давно вы поженились?

– В сентябре прошлого года.

Ну да, а суд над Леоничевой прошел в августе, тогда Вероника еще была Деминой, именно под этой фамилией она и фигурирует в материалах дела.

– Так что вы хотите, я не поняла? – спросила Демина-Колодная, чуть сдвинув тонкие, изящно очерченные брови. – Какие у вас ко мне вопросы?

Услышав, что гостей интересует история с судом и подвеской-пентаклем, Вероника тяжело вздохнула и вдруг расплакалась. Она оказалась из тех редких женщин, которых слезы не портили, не уродовали, Вероника оставалась все такой же нежной красавицей. Они даже не мешали ей говорить.