Смерть Хаоса

Оставив лотошника и подмастерья договариваться, я вернулся в мастерскую, где к тому времени сделалось жарче, чем снаружи. Открытые окна и двери прохлады не добавляли, а вот песку и пыли налетало еще больше.

И у меня снова возникло ощущение, будто продвинуться вперед в работе решительно невозможно. Что, впрочем, не помешало мне заняться подгонкой реек для кофров. Джахунт подтвердил мою догадку насчет того, что на дорожные сундуки ожидается изрядный спрос, хотя мне появление в Кифросе знамен с солнечной вспышкой казалось маловероятным. Во всяком случае в скором времени, пока Кристал укрепляет и удерживает Расор.

Через некоторое время вернулся Вигил, довольный и улыбающийся. Правда, после того как я впряг его в работу, улыбка слиняла.

Позже, уже перед окончанием рабочего дня, я велел ему убраться в мастерской и под завязку наложил лак на ларь Даррика, в расчете на то, что к утру он подсохнет.

К столу Рисса подала очень острые перцы, фаршированные яйцами. Вигил, съев две штуки, покрылся потом, однако, будучи прожорлив, как все юнцы, умял пять. Я ограничился тремя, однако присовокупил к этому изрядную порцию кукурузных хлопьев, а уж воды выпил куда больше, чем следовало.

После ужина я наведался в конюшню и почистил Гэрлока, пребывавшего, не иначе как по причине весеннего потепления, в игривом настроении.

Куры, понятное дело, кудахтали, однако нельзя было отрицать, что с их появлением наш стол стал разнообразнее и сытнее.

Ночь выдалась теплой, но заснуть оказалось нетрудно. Правда, поспать мне удалось недолго. Меня разбудило ментальное эхо далекого взрыва.

Я присел на постели, раскачиваясь в такт реверберациям хаоса. Тянуться чувствами к источнику звука не потребовалось: что и где произошло, было ясно с самого начала. Взорвался серный источник: всплеск хаоса привел к тому, что пар и кипяток устремились вниз по Желтой реке, к Хидлену.

Я свернулся калачиком в постели, кутаясь в одеяло. Ночь стояла теплая, но меня почему-то пробрал озноб.

Где нанесет хаос следующий удар? Станет ли Саммел центром его сосредоточения? Мог ли он избежать этого и, что еще важнее, мог ли отказаться от такого могущества? Но если Саммел воспринял хаос, почему прорыв произошел в Хидлене? И откуда вообще взялось столько стихийного хаоса?

«Равновесие срабатывает двояко, – вспомнились мне слова отца, – и неважно, какое из начал берет верх первым».

Мне было известно, что – если, конечно, на острове не произошли какие-то совсем уж невероятные перемены – Отшельничий не генерирует столько избыточной гармонии, чтобы это могло повлечь за собой такое масштабное возрастание хаоса. Ни я, ни Тамра, ни Джастин тоже не добавляем к силам гармонии так уж много. Где же искать объяснение происходящему?

Может быть, в Хаморе: ведь такое количество гармонизированного металла, пожалуй, способно повлиять на Равновесие. Отец или Джастин, будь он здесь, а не скитайся с Тамрой по Кертису, могли бы подтвердить мою догадку.

Впрочем, она едва ли нуждалась в подтверждении.

Я глубоко вздохнул и поежился под одеялом. А в сотнях кай отсюда огонь и пар устремлялись вниз по Желтой реке.

LXXII

К северо-западу от Ренклаара, Хидлен (Кандар)

Укрывшись за мощным, укрепленным бревнами земляным валом, Берфир ждет, когда смолкнет гром очередного залпа хаморианских дальнобойных орудий. Снаряды падают с неба подобно громовым стрелам давно сгинувших ангелов небес или копьям демонов света.

Пронзительные крики раненых и умирающих тонут в грохоте разрывов, каждый из которых выбрасывает в воздух фонтан пыли. Потом, поскольку погода стоит почти безветренная, большая часть пыли оседает прямо в образовавшуюся воронку.

В ярко-синей печи небес плавится бело-золотое солнце. Легкий ветерок несет на юг, в расположение одетых в красное бойцов, запах пыли, крови и порчи.

Ракеты взмывают по крутой дуге и взрываются, упав в дюжине локтей от западного фланга хаморианских огневых позиций. Бойцы пригибаются, но скоро выпрямляются снова, целые и невредимые.

Следующий залп оказывается точнее: одна из дюжины нацеленных в сторону хаморианской батареи ракет достигает цели. Из траншеи имперских войск поднимается густой столб черного дыма.

– Получайте, дьяволы под знаменем солнца! – цедит сквозь зубы Берфир, и рука его тянется к рукояти висящего за спиной тяжелого клинка.

Артиллерийские и ракетные батареи продолжают обмениваться залпами. Хаморианцы корректируют огонь: снаряды ложатся все ближе к хидленским позициям, пока наконец не накрывают траншею и ракетную установку на левом фланге.

Обстрел продолжается, но герцог уже бежит туда, где валяются на земле растерзанные тела, и, выхватив для убедительности меч, на бегу выкрикивает приказы:

– Перенацелить правую батарею! Уцелевшие расчеты туда! Туда!

Солдаты бегут мимо, не обращая внимания на приказы. Берфир взмахивает мечом и наотмашь бьет одного из них. К счастью для последнего, плашмя.

– Назад, трусы! К батарее! Возобновить огонь!