Читаем Смерть Хаоса полностью

Смерть Хаоса

Лиланд Модезитт , Лиланд Экстон Модезитт

Он свернул в сторону, оставив меня в задумчивости. Получалось, что закон самодержицы породил в Хидлене уничижительное прозвище, а городские ворота находились под ненавязчивым, но постоянным приглядом. Ничего особенного в этом вроде бы не было, но я почему-то ощутил беспокойство.

В отличие от Кифроса многие дома в Санте, особенно на окраине, были крыты соломой, а покрывавшая деревянные стены штукатурка, как правило, потрескалась и осыпалась.

– …посторонись… дорогу…

Я повернул Гэрлока к обочине, и мимо нас по направлению к воротам прогромыхал пароконный экипаж, оставив запах выделанной кожи, тут же смешавшийся с дымом и куда менее приятным запахом, исходившим от открытой сточной трубы по ту сторону улицы.

Скоро мы выехали к площади – поросшему пожухлой травой пространству с несколькими деревьями и пустым постаментом в центре. Статуи на постаменте не было. Возможно, когда-то там красовалось изваяние прежнего герцога, но нынче, похоже, площадь пребывала в запустении. По краям ее стояли крестьянские подводы, а по другую сторону высились две гостиницы – «Черная Сковорода» и «Золотая Чаша». Что касается первой, то она отличалась не только соответствующим изображением на вывеске, но и почерневшей, закопченной штукатуркой и липкой грязью во дворе. Дым просачивался из окон, и в целом трактир производил впечатление далеко не самого гармоничного места.

Проехав локтей сто, я присмотрелся к «Золотой Чаше», находившейся чуть подальше от площади и, как мне показалось, малость повыше. Во всяком случае здешний глинистый двор не размок, штукатурка имела грязновато-бежевый цвет, а дым вроде бы не лез через все щели, а поднимался над дымоходом.

Объехав здание, я нашел конюшню: двое закатывали в широкие ворота пустой экипаж.

– Привет. С кем тут можно поговорить насчет стойла?

Один из возившихся с каретой указал на стоявшего в тени угрюмого вида юнца со шрамом на щеке.

– Два медяка за стойло на двоих, за отдельное – три, – с ходу заявил помощник конюха.

Я заплатил три и получил угловое стойло, одноместное, но столь низкое, что любой конь, кроме пони, ударился бы головой о потолочные балки. Однако Гэрлоку оно было в самый раз: когда я расседлывал его и чистил щеткой, он лишь довольно пофыркивал.

Укрыв пожитки щитом невидимости, я направился в общую залу. «Золотая Чаша» казалась чуть посуше и почище «Сковороды», и к тому же ее не рекомендовал мне столь подозрительный тип, как Хемпел, скорее всего – воровской наводчик.

В общей зале стоял запах не прогорклого жира, а приготовляемой пищи, и я высмотрел у стены удобный столик. С самого прибытия в Кандар мне полюбились столики не посреди помещения, а в уголочке, у стенки.

– Приезжий будешь, не так ли? – теплым, почти нежным голосом осведомилась молодая, чуть постарше меня, рыжеволосая и веснушчатая девушка в кожаном фартуке. Руку ее украшал широкий бронзовый браслет без какого-либо орнамента, а лицо – столь же широкая улыбка.

– Да, прежде мне в Санте бывать не доводилось. Как тут у вас насчет питья?

– Есть светлый и темный эль, клюквица, зеленый сок и белый гром.

– Белый гром?

Она чуточку скривилась.

– Раз не знаешь, что это такое, лучше и не пробовать.

– Я возьму клюквицу. А что хорошего из еды?

– Да все неплохо. Но сегодня особенно удалась киша, к тому же она дешевая.

– Раз так говоришь, кишу и неси.

– Ты не пожалеешь.

Ловко вытерев стол почти чистой тряпкой, она ускользнула на кухню.

Я огляделся по сторонам. В противоположном углу трос немолодых мужчин сгрудились вокруг доски для игры в «Захват». Другая служанка, тоже рыжеволосая, но постарше и не такая улыбчивая, наполняла их кружки светлым элем. И на ее руке красовался бронзовый браслет.

В другом углу сидели средних лет мужчина и женщина с накрашенными губами, льнувшая к нему, даже когда они ели. Служанка помоложе поставила на соседний столик две глиняные тарелки.

– Шесть медяков.

– Шесть… нормально, ежели это не собачатина, – рассмеялся худощавый мужчина.

– Нет, господин. Не собачатина и не конина. Тейлсир получил за быка хорошую цену.

Служанка повернулась ко мне и мягко, без стука, поставила на стол кружку.

– С тебя три. Меня зовут Аласия.

Я выложил монеты.

– Ты издалека?

– Из Монтгрена, – солгал я, как и в прошлый раз, у ворот.

– Скоро назад?

– Как получится.

На лице девушки появилось мечтательное выражение.

– Как бы мне хотелось побывать в Монтгрене. Путники говорят, это мирный край.