Смерть композитора. Хроника подлинного расследования

Почему Гнатив повёл себя так? Вопрос интересный и уместный, автор должен признаться, что ясного ответа не имеет, можно сказать так, что имеются лишь дискуссионные варианты. Вообще, фигура следователя в этом деле до некоторой степени удивительна, чего только стоит его неспособность связно излагать услышанное. Понятно, что советский прокурор — отнюдь не соловей русской словесности, но когда читаешь косноязычный протокол, нарисованный конкретно этим Цицероном, то испытываешь чувство крайнего неудобства, словно через лесные дебри продираешься и занозы в самый мозг себе забиваешь, честное слово, аж кровь из глаз от чтения этих эпистол! Что же касается нежелания следователя включать в протокол указания на некоторые бытовые детали и обстоятельства, то происходить это могло потому, что Гнатив знал об интересе к расследованию со стороны многих высокопоставленных лиц и предполагал проверку следственных материалов после окончания своей работы. Высокопоставленным поклонникам композитора мог не понравиться уклон в «бытовуху», поскольку определенные детали поведения в быту могли не очень хорошо характеризовать Ивасюка. А поклонники, разумеется, желали бы сохранить для истории сугубо положительный образ композитора. Посему следователь мог рассудить так: за отсутствие деталей меня могут, конечно, пожурить, но за их присутствие могут пожурить куда больше. В общем-то, здравый расчёт!

Автор не настаивает на безусловной точности своей догадки, но определенный резон так считать имеется.

Впрочем, вернёмся к протоколу допроса Федорченко. Вот несколько её слов о совместных поездках Владимира Ивасюка и Татьяны Жуковой: «Мне известно, что несколько раз Володя с Таней ездили отдыхать на юг, в частности в позапрошлом году.» Позапрошлый год — это 1977 г, т. е. тот год, когда Владимир попал в психиатрическую больницу. Стало быть, после лечения он поехал на юг именно с Таней Жуковой (поездка эта не могла состояться до того, как Владимир попал в больницу, мы это увидим из последующих материалов). Следователь не прошёл мимо вопроса о материальной обеспеченности Ивасюка, точнее, того, насколько об этом была осведомлена Федорчук. Светлана ответила так: «У него я не выясняла за его сбережения, и он о своих финансовых делах не рассказывал. Деньги Володя всегда имел при себе».

Что ж, исчерпывающе!

А как отметили последний день рождения Владимира? Мы знаем из показаний отца, что в тот день композитор был в родительском доме в Черновцах, поэтому интересно, что могла рассказать на эту тему Федорчук. Её повествование выглядело следующим образом: «Володя день рождения отмечал в этом году дома, однако после этого он как-то зашёл к нам, принёс бутылку „шампанского“ и мы вместе с ним, а также была Таня и Басистюк Оля [на её квартире Федорчук и Жукова прожили год до того, как переехали к Заславской — прим. А.Р.] распили это вино. Таня подарила ему хрустальную вазу. На дне рождения была ещё одна девушка из Запорожья, которую я знаю, и она иногда приезжает в г. Львов, звать её Таня, она педагог.»

Что ж, как видим налицо полное соответствие показаниям родителей композитора.

Что привлекает внимание в показаниях Светланы далее? Вот её весьма выразительный пересказ разговора, состоявшегося с Жуковой после исчезновения Владимира: «Когда Володя исчез, то мне Таня говорила, что он ей когда-то рассказывал, что если он захочет покончить с собой, то он просто исчезнет, а к чему он это говорил, я не выясняла у Тани».

Фрагмент той части протокола допроса, в которой Светлана Федорченко пересказывает свой разговор с Жуковой после исчезновения Ивасюка.

Момент очень интересный как минимум по двум причинам. Во-первых, потому, что подобный разговор до некоторой степени предвосхитил развязку всей этой истории (т. е. обнаружение тела композитора в петле). Во-вторых, не может не настораживать сам факт подобного разговора между весьма молодыми людьми. Ну в самом деле, много ли вы знаете 30-летних мужчин, рассказывавших своим возлюбленным о том, как они покончат с собою?

Но дальше становится только интереснее. Допрос опять сместился в сторону обсуждения отношения родителей композитора к его продолжительной связи с Татьяной Жуковой и тут Светлана выдала неожиданное: «Мне так показалось, что родители никогда не были его друзьями. Отец говорил, что Володя бедный был, а что все [заработанные им] деньги были в его руках [т. е. руках Михаила Григорьевича Ивасюка — прим. А.Р.]. Это дословно говорил так отец Володи. Примерно через несколько недель после исчезновения Володи отец его стал мне говорить, что он мне даст 15 000 руб., чтобы я сказала, где Володя. Я ему сказала, что если бы знала, где Володя, я бы свои деньги дала. Отец дал мне понять, что он сможет мне повредить по работе. Родители Володи очень тяжёлые в характере и я убеждена, что Володя мучился с ними, однако, он это скрывал».