Смерть Ленро Авельца

Генеральная Ассамблея и Наблюдательный совет начали экстренные заседания одновременно. И там и там были вопросы, никто не торопился обвинять первого заместителя в убийстве Хаммида и нашего спецпосланника, кстати, близкого друга Авельца. Да, говорили, они сильно поругались из-за сотрудничества с Хаммидом. Но подобное… устроить теракт, причём в открытую, вызвать полковника ВВС Армии Земли и приказать ему нанести удар дронами-камикадзе… Если бы полковник Скальци не оказался идиотом, весь план бы провалился. Это так глупо, так нагло, так ужасно. Я не верю, что это было продуманное решение, скорее острый психоз. Авельц обезумел, в медицинском смысле.

Акияма это поняла. И Генассамблея, и Наблюдательный совет требовали объяснений, и если бы у неё ещё были сомнения, я уверен, она бы вышла его защитить. Собственно, все этого ждали. Что генсек выйдет, назовёт опубликованные в Сети документы фальшивыми, будет настаивать на официальной версии со взломом. Вы понимаете, что я имею в виду. Организация так поступала всегда, защищала своих.

Но Акияма не вышла. И администрация молчала. Мой комитет требовал объяснений, мои депутаты поднимались на трибуну, задавали вопросы, в том числе и мне… Я начинал с того, что защищал Авельца. Это естественно, мы всё-таки работали в команде. Но я тоже был удивлён, что администрация мне этого не приказала. Её позиция не была мне ясна. Я задавал вопрос: что делать? какова наша стратегия защиты? – и мне не отвечали.

Это означало худший сценарий. Пока Ленро Авельц летел в Ньюарк, а Сеть кипела от возмущения, Тэкера Акияма начала консультации по вопросу его отставки.

53. Рольф Каде: видеозапись интервью, выдержка

Нет, я не верил в эту запись. Это не мог быть Авельц.

Он не взял меня в Таиланд, я оставался в Ньюарке и ждал. Я не знал, что будет завтра. Разговоры об отставке ходили. Нас сняли с Армии Земли, переговоры по «второй фазе» ушли к Леннеру.

Акияма винила его в энергетическом кризисе, она требовала решить ситуацию. Авельц отвечал, что она требует невозможного – либо появится новая монополия, а это «HAT», либо кризис будет продолжаться. Но монополию не хотела Азия, так что дело тянулось…

Авельц же долбил Леннера и требовал новые данные по «Ночи сорока девяти». Он был уверен, есть некие «враги», глубинные структуры в ОКО, которые сохранились ещё от Уэллса. Структуры, которые верны Уэллсу и которые должны были принять участие в «тихом восстании», но не успели, и поэтому официальное следствие их обошло. Эти верные Уэллсу люди не просто саботировали действия администрации, считал Авельц, они охотились на него лично. Это они, чтобы отомстить ему за предательство, пытались убить его семью в Большом театре. «Враги», «враги», везде и нигде… Это отдавало паранойей. Чёрт, это и было паранойей.

Рольф тянется за лангустином и случайно задевает бокал с белым вином, вино проливается на стол. Пока официант вытирает стол, Рольф молча жуёт.

Он позвонил мне за два часа до приземления. Приказал заехать в Нью-Йоркский штаб ОКО, забрать там Корнелию Францен и привести в Либерти. Я спросил, какая у нас диспозиция? Он сказал: пока ничего неизвестно, до встречи с Акиямой «ничего не могу сказать». Он приказал связаться с канцелярией Акиямы и подготовить встречу. Странно. Обычно Авельц звонил ей напрямую… Подозреваю, Акияма ему просто не отвечала. В её канцелярии мне тоже не согласовали срочную встречу, сказали «возможно, завтра»…

Я забрал Корнелию и привёз её в Либерти. Мы въехали на аэродром, где посреди маленьких бизнес-джетов стояла эта махина, «борт номер два»… У трапа дежурили агенты ОКО. Мы с Корнелией поднялись на борт и зашли в кабинет. Там сидел Авельц. Один, в серых брюках и в чёрной помятой рубашке, на коленях у него лежал плед, рядом валялись расшнурованные ботинки… Он сидел у иллюминатора и смотрел на аэродром, на крутящиеся радары Либерти.

– Вот такой же серый, невзрачный день, серое поле, – сказал он.

– Такой же – как? – спросил я.

– Был тогда, когда мы тут приземлились с Уэллсом, – ответил он. – Дай нам поговорить.

Я оставил их с Корнелией наедине и вышел. Курды-телохранители выглядели напряжёнными. Габар сказал мне, что Ленро увеличил дневную дозу анальгетиков в три раза. Он рассказал мне, что в Таиланде, когда они выехали в аэропорт, – там были протесты, люди перекрыли центр города и не хотели расходиться, чтобы пропустить кортеж. Визжали мигалки, по ним долбили светом, и люди потихоньку расступались, машины двигались вперёд метр за метром… Но Авельц вдруг заметался. Он приказал курдам выйти из машины и начать стрелять. В воздух, не в людей, просто в воздух, но из боевого оружия.

Срыв, конечно. Он испугался. Ему вдруг показалось, что толпа сейчас прорвётся, перевернёт машину… Хотел бы я посмотреть на толпу, которая попыталась бы перевернуть «Буйвол-4 SOL»…