Смерть может танцевать 5

Однако кое-какие изменения я всё же заметил. Повторная атака стюарда показалась мне более плавной, хотя в самом её начале я едва успевал уследить за молниеносными ударами. А значит, моя скорость в итоге сильно превысила его.

Я знаю, как выглядит боевой транс, и на что я способен, когда нахожусь в нём. Тот, что я испытал только что, на порядок отличался от всех предыдущих.

Да и противник оказался довольно опытным бойцом – одно то, как он умело связал меня борьбой на полу, уже говорило о многом. Ну и, опять же, скорость: он очень сильно отличался от тех, с кем мне приходилось спарринговаться до этого.

Там тоже были сильные мастера, но любой уступил бы ему в скорости и координации. Да что там говорить, я и сам не верил, что смогу его побить.

По-видимому, укол и в самом деле даёт невероятное преимущество. Я практически усталости не чувствую, хотя ещё вчера после подобной схватки дышал бы так, словно только что пробежал марафон на тридцать километров.

Стюард зашевелился, спустя некоторое время перевернулся на спину, а затем и вовсе сел. Самым странным было видеть улыбку на его лице.

– Что? – не выдержал и спросил я.

– Вы не поверите, господин, но за последние десять лет я впервые потерпел поражение.

– Отнюдь, – усмехнулся я. – Вы прекрасный боец.

– Я могу для вас ещё что-то сделать? – поинтересовался он, а я отрицательно помотал головой.

Стюард поднялся с пола и удалился в хвостовую часть, где располагалась комнатка для обслуживающего персонала. Вскоре из-за шторки послышался шум воды, после чего я тоже встал с кресла и направился к туалету.

Усмехнулся отражению в зеркале и осторожно потрогал кровоподтёк на скуле. Носу тоже досталось, хотя в пылу схватки я этого не ощутил, губа рассечена, однако острой боли не чувствую. Словно организм её гасит. Ну, тоже довольно приятный бонус.

Я пустил воду и принялся умываться, после чего скинул рубашку и застирал кровь. Пока она не успела засохнуть, вполне возможно избавиться от пятен полностью, главное – не делать этого горячей водой.

Едва успел закончить, когда пилот объявил, что мне необходимо занять своё кресло и пристегнуться. Что я и поспешил выполнить. Затем последовал вой турбин, резкий толчок, разгон и наш борт вновь оторвался от земли. В среднем оставалось около шести часов полёта.

Примерно через час стюард выкатил тележку, от которой исходил просто умопомрачительный аромат. В последний раз я ел здесь же, когда рейс вёз меня на Антарктиду и с того момента прошло уже часов восемь.

Поблагодарив парня, чьим именем так же не удосужился поинтересоваться, я накинулся на еду. Салат из свежих овощей исчез во мне за пару минут, после чего я приступил к поглощению супа. А когда и с ним было покончено, стюард принёс здоровенную отбивную с тушёными овощами на гарнир.

Когда и она исчезла в моём животе, я даже испугался. Всё же порции были очень приличных размеров. Однако никакой тяжести я не почувствовал, хотя сытость наступила. А вместе с ней навалилось желание вздремнуть. И раз уж делать всё равно больше нечего, я привёл кресло в горизонтальное положение, и даже не заметил, как провалился в сон.

Я стоял посреди удивительного города. Вокруг суетились люди, они спешили по своим делам и не обращали внимания на молодого паренька, который, раскрыв рот, рассматривал окружающую архитектуру. А там было на чём заострить внимание.

Каждая деталь, каждый кирпичик, всё подогнано с невероятной педантичностью. Ничего лишнего и в то же время всё в орнаментах, узорах, исполненных искусной резьбой по камню.

Площадь вымощена, а за спиной расположилась башня, на которой находились странного вида часы. Нет, они походили на известные мне, вот только стрелка всего одна. Циферблат был поделён на четыре равные части, а цифры на нём исполнены дробью.

Странно, но я понимал, что сейчас середина третьей четверти, утро, но тем не менее я уже куда-то сильно опаздываю.

Гул толпы нарастал, давил на уши, постепенно становясь всё громче, заполняя собой пространство, а я не понимал, откуда он исходит. Отчего стал оглядываться, прислушиваться и присматриваться. Я крутился вокруг себя, силясь опознать источник шума, а на периферии зрения что-то постоянно менялось. Мне хотелось поймать это, получше рассмотреть. Горд замелькал перед глазами, будто я нахожусь на карусели, которую кто-то вращает с бешеной скоростью, как вдруг ощутил песок под ногами.

Теперь куда ни посмотри, до самых небес поднимались трибуны, до отказа заполненные людьми. Все они, как один, синхронно скандировали: «Без-ли-кий! Без-ли-кий! Без-ли-кий!»

В стенах под трибунами загремели решётки, поднимаясь, с металлическим лязгом и через открытые проходы на арену начали вытягиваться воины. Не один и не два и даже не сотня – их были тысячи.

Они тут же выстраивались в ровные шеренги, руки сжимают короткие мечи и круглые щиты. Их лица угрюмы, будто напротив них не одинокий воин, но целая армия.

Как только построение закончилось, ряды в пару движений расступились, образовав ровный коридор, и я увидел, насколько большое войско собралось здесь. Но как они смогли уместиться на арене?