Смерть на Арбате

Чтобы взять под контроль золотодобывающие предприятия Гудков титаническими усилиями пробил разрешение на строительство в области аффинажного завода. И в кратчайшее время за счет бюджетных денег завод был построен. Несмотря на то, что строился он за государственный счет, владеть им стало акционерное общество. Про такую мелочь как очистные сооружения то ли забыли, то ли денег не хватило. Директором завода Гудков назначил преданейшего человека, судимого в прошлом за хищения Хорькова. Кличка его была, конечно — Хорек: Вечно хмурый и злой Хорек цепко держал завод в своих руках. Не понравившихся или чем-то не угодивших сотрудников вынуждал сразу увольняться. Разговаривал в основном криком и матом, даже с женщинами. За весь период существования завод ни разу не подвергался документальной ревизии или нормальной проверке. Фактически для всех контролирующих органов вход туда был закрыт. Но зато его посещали все мало-мальски значительные чины приезжавшие из Москвы. Гудков демонстрировал им завод как убедительное доказательство расцвета промышленности области. А больше то и показать нечего было. Разве что памятник, сооруженный очень известным скульптором в виде языческого капища.

Перед Гудковым и гостями Хорек бегал на цырлах и ловил каждое слово угодливо улыбаясь. Но едва они уезжали снова раздавался мат и угрозы всех разогнать. Но не все безропотно сносили ругательства. Однажды Хорек совершенно беспричинно прицепился во дворе к водителю, ремонтировавшему машину и начал его по своей поганой привычке материть. Водитель послушал минуты три, потом, аккуратно вытерев ветошью руки, взял щуплого Хорька за отвороты пиджака, приподнял, подержал его так с болтающимися ногами, высказав при этом все что о нем думает и бросил на землю. Водитель, конечно, уволился, но Хорек с неделю ходил притихший и даже стал здороваться с рабочими. Хватило его, правда, ненадолго.

И вот 18 октября грянул гром! Хорьков сразу утих и ходил тише воды, ниже травы. В результате проверки, проведенной сотрудниками ОБЭП совместно с москвичами, возбудили уголовное дело. Хорькова допрашивали несколько раз и так его напугали, что он стал здороваться с рабочими по два раза в день.

Щипачева же в Охотоморске не появлялась. А к ней уже появились вопросов. И эта версия становилась все более интересной. Но из Москвы никаких сведений не поступало. Как она ведет себя, что говорит на допросах? Складывалось впечатление, что в Москве никак не могут решить, кто все таки должен проводить основную работу по раскрытию убийства, кто должен сконцентрировать в одних руках всю информацию. По мнению Сердюка должна быть сформирована одна группа из 3—4 ГУБОП и ГУУР, возглавлять которую будет как максимум заместитель начальника отдела, но не выше. А так вроде и штаб есть, но все работают сами по себе, дублируя друг друга. Опера толком не знают над чем работают, какие версии отрабатываются, что уже сделано, что нет.

В подтверждение его слов из Москвы посыпались запросы. Из ГУБОП, из ГУБЭП, из ГУУР, из ГУВД Москвы. Судя по этим запросам, все, что было в свое время в Москву направлено никем там не читалось и не анализировалось. В запросах спрашивали в основном именно те сведения, которые были уже направлены в первые двое суток после убийства. Пришлось, скрепя сердце, по новой писать бумаги.

Так и месяц пролетел, а к раскрытию не приблизились ни на один шаг. Гудкова потихоньку начали забывать. Область готовилась к выборам нового губернатора. На этот пост прочили в первую очередь мэра Охотоморска Свидерского. Вторым шел заместитель губернатора Дудин Николай Петрович. Причем оба объявили себя продолжателями дела покойного губернатора.

За месяц была проделана огромная работа. Быстров и Карабанов также ежедневно требовали отчеты и постоянно держали в напряжении оперативников. Иногда складывалось впечатление, что они сами даже спать домой не уходили. Генерал осунулся, но стал держаться более спокойней, ближе узнал руководителей оперативных отделов, больше стал им доверять. Давно замечено, что совместная работа сближает людей.

Оперативники, в свою очередь, ближе узнав Быстрова, перестали обращать внимание на некоторые черты его характера, увидев, что генерал знает оперативную работу и сам готов работать день и ночь.

И вот через месяц в Охотоморск нагрянула высокая комиссия во главе с известным заместителем Генерального прокурора Кожевниковым Виктором Ивановичем. Едва сойдя с трапа самолета, он тут же дал интервью. Как всегда громогласно и самоуверенно заявил, что пора навести порядок в области. А убийство? А убийство будет раскрыто в ближайшее время.

Утром он собрал совещание руководителей всех правоохранительных служб города. Восседая огромной глыбой во главе стола, он, вальяжно откинувшись, рассуждал на общие темы минут двадцать. Потом начал заслушивать отчеты. Первому же выступавшему, а им оказался заместитель начальника облуправления государственной налоговой службы Бучинский, он позволил говорить минут пять, не больше. Потом резко перебил его и начал задавать вопросы.