Смерть на Параде Победы

Алексей поверил и возражать не стал, потому что пролетарии, отказывающиеся от выгодных подработок, вызывают закономерные подозрения у окружающих. Это в книжках все сознательные надрываются за идею, а в реальной жизни страной правит не идея, а рубль. С Конышевым Иван договорился, чтобы подтвердил, если Алексей будет его спрашивать. Иван с Конышевым старые приятели, хоть и непонятно, что может быть общего у заместителя директора завода с вором-рецидивистом. Впрочем, у самого Николая с Иваном тоже ничего общего по идее быть не должно. А ведь есть. Общее дело, даже целых два общих дела…

Водитель и старший лейтенант были убиты наповал. Ближний к Николаю боец, сидевший на заднем сиденье, принял в себя все пули, благодаря чему его товарищ остался жив. Мертвый подался вперед, уперевшись головой в спинку водительского кресла, а живой, прячась за ним, как за укрытием, короткой очередью выстрелил в Николая.

Одна пуля попала в шею, а другая в грудь. Николай не сразу понял, что его ранили. Боли в первый момент не было, просто земля вдруг ушла из-под ног, опрокинулась, а голубое небо опустилось так низко, что до него можно было достать рукой. Николай так и сделал — протянул вперед правую руку, но небо, словно дразнясь, ушло куда-то назад и стало черным. Глаза заволокло черной тьмой, уши заложило ватой, но тренированное сердце конькобежца-разрядника пока еще продолжало биться.

Оставшийся в живых боец выскочил из салона, дал две короткие очереди в воздух и присел возле открытой дверцы, ожидая дальнейших событий. Если бы он побежал прочь от эмки, то мог бы спасти жизнь, правда, ненадолго. Оставлять ценный груз без охраны категорически запрещалось, нарушителей приказа ждал расстрел. Подъехавшую эмку, тоже черную, как и большинство эмок, боец принял за подмогу и потому стрелять по ней не стал.

Остап снял бойца одним метким выстрелом, сделанным еще на ходу. Вторым выстрелом он уложил на землю мужчину в военной форме без погон, который, скорее всего, прибежал на шум от стоящих невдалеке двухэтажных бараков. Павел остался сидеть на своем месте, а Иван с Остапом подбежали к машине инкассаторов и споро, не сделав ни одного лишнего движения, перегрузили из нее в свою тяжелый деревянный ящик зеленого цвета с белой надписью: «УПУ Госбанка СССР» на крышке. Удача возбудила их настолько, что они не сразу услышали шум подъезжающего мотоцикла, и только громкий окрик Павла привел их в чувство.

— Пыстро! — поторопил Павел.

— Стоять! — оглушительно, на всю улицу, крикнул милиционер, сидевший в коляске мотоцикла, и выстрелил в воздух из пистолета.

Это было ошибкой — следовало стрелять в Ивана, который еще не успел сесть в машину. Иван скосил обоих милиционеров длинной очередью, опустился на сиденье рядом с Павлом, и не успел еще хлопнуть дверцей, как машина сорвалась с места и помчалась в сторону Просторной улицы. Пока Иван стрелял по милиционерам, Остап дал очередь по лежащему навзничь Николаю и уселся на заднее сиденье. Дуло автомата он выставил в открытое окно и прикрыл рукой.

Пронесло. Погоня не увязалась, только возле завода «Красный богатырь» наперерез эмке выскочил милиционер, звания которого никто не разглядел. Павел, не потеряв ни капли самообладания, слегка вильнул рулем влево и милиционера отшвырнуло прочь.

— Ловко! — похвалил Иван, научившийся водить машину в разведшколе, но так и не полюбивший этого занятия.

Павел никак не отреагировал. Зато Остап сдержанно порадовался:

— Ящик вроде тяжелый был. И делить теперь на троих…

— На четверых, — не оборачиваясь, поправил Иван. — И погодь радоваться, сначала надо посмотреть, что там внутри.

— Даже если только золото! — страх отошел, дело сделано, добыча взята, и настроение Остапа улучшалось с каждой секундой. — Даже если на четверых, то все равно хорошо! Добавить к тому, что в прошлый раз взяли, — и можно жить!

— Жить?! — удивленно переспросил Иван после небольшой паузы. — Ты что, смеешься? Ящик весит столько же, сколько начинка, если не больше. На настоящую жизнь, такую, чтобы ни в чем себе не отказывать, этого не хватит. На настоящую жизнь нужно гораздо больше. Верно я говорю, Паша?

— Верно, — кивнул Павел, не отрывая взгляда от дороги. — Чем больше, тем лучше. Торога тальняя, места незнакомые…

— Люди вокруг чужие, — подхватил Иван. — И вообще, другого шанса у нас не будет, так что этот мы должны использовать на всю катушку. Клещ мне еще две наводочки обещал дать.

— Какие? — заинтересовался Остап.

— Разве ж он скажет? — обернулся Иван. — Пока свою долю не увидит, ничего не скажет. Клещ не фраер. Но твердо обещал.

— Унесем ли все? — рассмеялся Остап.

— Свое не тянет! — сверкнул фиксой Иван. — Унесем. Было бы что нести. Тем более, что не пешком на ту сторону ломанемся. Денег много не бывает. Слыхал такую поговорку?

— Слыхал.

Иван сел ровно, хлопнул себя ладонью по колену и напомнил:

— Алексею говорим, что обратно возвращались порознь. Николай уехал первым и больше мы его не видели. Как собирался ехать, он нам не сказал.

— Не сказал, — повторил Остап.

Павел кивнул, давая понять, что все понял.