Смерть на подиуме

Тут она сообразила, что они давно уже стоят возле ее машины.

– Подвезешь? – спросил Серж. – Я сегодня безлошадный.

– Конечно! Я вообще-то к Лине еду. А поехали со мной? – просительно сказала Тина.

Ей хотелось показать Сержу новую коллекцию подруги и послушать, что он скажет. Серж был мастер давать практические советы. Тина не знала, помогает ли он другим моделям, но его советами очень дорожила.

Серж легко согласился, только сказал, что он сам сядет за руль и заедет за продуктами, а то с Тины взятки гладки, она, как все модели, питается воздухом, эта же ненормальная Лина, гениальный дизайнер, сидит над своими тряпками и вообще о еде не думает.

Дела Лины за последний год улучшились настолько, что она смогла снять помещение для работы – мастерскую немолодого художника, который отошел от дел, только просил, чтобы не трогали его картины. Мастерская представляла собой большое чердачное помещение, художник в свое время был знаменит и обеспечен настолько, что сделал в скате крыши большие мансардные окна.

Заходящее солнце освещало ворох разноцветных тканей на столе, недошитую одежду, развешанную на кронштейнах, и саму Лину – в драных джинсах, открытой майке и босиком.

– Наконец-то! – бурно приветствовала она Тину. – С тобой только смерти ждать! Обещала ведь к четырем, а сейчас…

Тина незаметно ткнула Сержа кулаком в бок, чтобы не вздумал рассказывать Лине про убийство, это надолго выбьет ее из колеи, а время дорого. Впрочем, умница Серж и сам уже догадался.

У Лины в мастерской был отгорожен угол, где была раковина и крошечный шаткий столик с электроплиткой. Сейчас прибавился еще шкаф, стоящий боком, а за ним – старинная кровать с шишечками и пружинным матрацем.

– Ты что, живешь тут?

– Да нет, это Тамара, она окончательно от мужа ушла.

Тамара, высокая сухопарая женщина средних лет с большими руками и ногами, была замечательной швеей. Этими самыми большими, казавшимися неуклюжими руками она творила чудеса. Лине она досталась случайно – кто-то из знакомых, у которых Тамара подрабатывала поломойкой, узнал, что у себя в городе Ровно, в Белоруссии, она много лет работала в ателье готового платья. С тех пор как ее свели с Тамарой, Лина Муравьева избавилась от множества забот.

Крупные известные дизайнеры, кроме швей, имеют еще и опытных закройщиков, те берут на себя раскрой ткани, а дизайнер только рисует будущее платье на бумаге. Лина предпочитала кроить сама – не от бедности, а так ей было удобнее для работы. Ведь удачная линия кроя – это визитная карточка дизайнера и половина успеха коллекции. Она и шить умела – рассказывала, как сама шила свои первые модели, но теперь глупо было тратить на это время. Сейчас за шкафом стрекотала машинка, Тамара даже не вышла посмотреть на гостей.

Серж разобрал пакеты и сказал, что займется ужином.

– Ты учти там мои интересы! – крикнула Тина. – Я ведь все подряд есть не могу!

– Уж как-нибудь, – донеслось из-за перегородки, – не первый год в этом котле варюсь, все про вас знаю!

Через некоторое время по мастерской поплыл характерный запах – Серж варил креветок. Лина открыла окно и подошла к Тине с ворохом одежды. Она готовила летнюю коллекцию, так что в наличии были полосатые короткие брючки и к ним очень гламурненький розовый топ с причудливым вырезом, а также длинные свободные шорты и для контраста – строгая блузка без рукавов со стоячим воротником на мелких перламутровых пуговках.

Серж заинтересованно выглянул из закутка с кастрюлей в руках и крикнул, что розовый гламур – это не для Тины, а вот блузку можно примерить, в ней что-то есть.

И правда, сидела вещь отлично, Лина только чуть-чуть убрала сзади.

– Босоножки будут не эти, но каблук такой же, – волновалась она, – и еще вот сумка…

Сумка была в большую вызывающую клетку, но Серж сумку забраковал, выкопал у Лины из завалов обычную матерчатую торбу, зато самолично повязал Тине на голову цветастый шарф.

– И правда так лучше. – Лина склонила голову набок. – Сержик, ты гений.

– Сам знаю. – Серж скромно потупился.

Потом было платье из легкой ткани в мелкий цветочек, с открытыми плечами, широкой юбкой и большим воротником шалью.

– Такое платье было у моей бабушки! – вспомнила Тина.

– А что ты думаешь? Мода повторяется примерно через двадцать лет. А уж если сорок прошло, то считай, что все начинается заново, как с чистого листа.

– Так и до кринолинов дойти можно, – усмехнулась Тина, – или до корсетов.

– Вот кстати… – Лина протянула ей широкий кожаный пояс.

Корсет не корсет, но сантиметров пятнадцать в ширину пояс имел. Лина затянула его как можно туже, Серж одобрил и сказал, что у бабушки такого точно не было.

– Вот еще пиджачок… – Лина смотрела неуверенно.

– Опять что-то намудрила? – вскричала Тина, она хорошо изучила подругу и знала, что иногда на Лину «находило».