Смерть на рыболовном крючке

Пока они расправлялись со своими птицами, солнце окончательно скрылось за горизонтом. И океан сразу потемнел. От фазанов ничего не осталось, кроме позвоночника, нескольких обглоданных ребрышек и подливки. Шампанское давно кончилось, и они заканчивали вторую бутылку вина. Паркер стала пить медленнее, зато Оруэлл перехватил инициативу. Он окончательно расслабился. Смотрел сквозь бокал на пляшущий огонь свечи, поворачивая его то одним, то другим боком и восхищаясь четкими отпечатками своих пальцев на стекле. Струйка вина потекла по его подбородку. Он стал вытирать ее салфеткой, и тут его внимание привлек кусочек фазаньего мяса, приставший к салфетке. Он взял его в рот, пожевал и запил вином.

Паркер улыбнулась.

— Ты еще голоден, Эдди?

Оруэлл отрицательно покачал головой.

— Нет, просто чертовски нервничаю.

— Хочешь чего-нибудь на десерт?

— Я сыт, а ты?

— Хорошо бы выпить кофе.

— Если сможешь найти нашего официанта, — сказал Оруэлл, — думаю, его смена закончилась час назад. В следующий раз, когда мы сюда придем, давай возьмем с собой сигнальный пистолет. — Он взял бутылку и выцедил последние капли вина в бокал Паркер.

— Хочешь меня напоить?

— По-моему, как раз наоборот, — сказал Оруэлл.

Выражение лица Паркер заставило его торопливо добавить:

— Шучу, шучу.

Он поднял свой бокал, но увидев, что тот пуст, поставил его обратно на стол.

Паркер посмотрела на часы.

— Это был приятный вечер, Эдди, но у меня был тяжелый день и завтра будет не легче.

— Я думал, у тебя завтра выходной, — сказал Оруэлл.

— Я сама так думала…

— Слушай, мне надо тебе кое-что сказать.

Паркер и Оруэлл произнесли эту фразу одновременно, будто хорошо отрепетировали сцену. Они с подозрением взглянули друг на друга.

Паркер опомнилась первой.

— Давай говори ты, Эдди.

— Первое слово даме.

— Не глупи!

Оруэлл ждал в течение всего ужина момента, чтобы сделать свой ход. И теперь он наконец может его сделать. Его пальцы осторожно скользнули в карман пиджака, нащупали маленькую серебряную коробочку. Стоило нажать кнопку, и крышка бы открылась, явив ограненную поверхность бриллианта стоимостью в тысячу восемьсот пятьдесят долларов. Клубные долги, некоторые другие расходы и, наконец, это кольцо полностью истощили его карточку «Америкэн экспресс». Когда Паркер спросила его: «Все ли в порядке?» — он ответил «да», но это не было правдой. Правда была в том, что он собирался сделать ей предложение, едва только по бокалам было разлито шампанское, но чертов официант все время крутился неподалеку. Потом помешала еда: трудно говорить с набитым ртом. Он и сам не понимал, почему так долго и много ел. И вот теперь ужин окончен. Они собрались уходить. Он все провалил. Не смог набраться мужества попросить руки единственной женщины, которую действительно любил.

Подавленный, он с силой закрыл коробочку, лежащую в кармане, и, при этом прищемив палец, негромко вскрикнул не столько от боли, сколько от неожиданности.

— Что случилось? — спросила она.

В этот момент к ним с озабоченным видом спешил официант. Оруэлл свирепо посмотрел на него и с вызовом бросил на стол будто перчатку свою кредитную карточку.

На улице было свежо и приятно, особенно после тяжелой атмосферы ресторана. С океана дул прохладный бриз, слышался шорох перебираемых ветром листьев. Высоко над ними в ночном небе мерцали настоящие живые звезды. Оруэлл вдохнул полной грудью и медленно выдохнул. Они с Паркер медленно шли через открытую лужайку к ее машине.

— Много кораблей вышло сегодня в море, — сказал Оруэлл и небрежно, по-хозяйски обвел рукой темные океанские воды с множеством сверкающих огней.

— Это все фрахтовщики, — сказала Паркер.

После паузы Оруэлл предложил:

— Давай-ка их сосчитаем.

— Зачем?

— Не знаю, просто так.

Неожиданно в его глазах все начало двоиться. Полбутылки шампанского и большая часть двух бутылок вина еще не совсем лишили его способности думать.

— Один, — начал считать он, прищурив левый глаз, — два, три…

Все вокруг него, казалось, дрожало и прыгало, горизонт наклонялся, и даже положение кораблей менялось. Где-то справа стояло буксирное судно, и монотонный шум его мощных двигателей вызывал у него убийственную головную боль.

Когда они почти подошли к автомобилю, Паркер сказала:

— Ты уже кончил считать?

— Почти, — ответил Оруэлл и осторожно спросил: — А ты? Сколько у тебя получилось?

— Одиннадцать, — сказала Паркер.

— У меня тоже.

Теперь они вплотную подошли к автомобилю. Паркер полезла в сумочку за ключами и со звоном уронила их на асфальт. Оруэлл встал на колени и, подняв ключи, неожиданно потерял равновесие. С трудом поднявшись, он передал ей ключи. Слева, почти вплотную к «фольксвагену» был небрежно припаркован «корвет». Оруэлл с трудом приоткрыл дверь автомобиля настолько, чтобы можно было войти в него.

Паркер вставила ключ зажигания. Ее черная юбка неожиданно приподнялась, обнажив стройные ноги. Оруэлл решил сделать вид, что ничего не заметил. Он предпочел думать о том, как они вернутся в его квартиру и все обсудят за стаканчиком спиртного. Он зажжет светильники, разольет по стаканам крепкий бренди, включит музыку…