Смерть никогда не стареет

Правда, долларов у меня не было. Да и откуда им у меня взяться? У меня только евро. Я их почти не трогал с того самого момента, когда на Белорусском вокзале мы оприходовали ничейные вагоны с евро. То есть ровно два года. Тогда мне, моему оператору Степе и его помощнику и одновременно телохранителю Севе досталось по сто шестьдесят тысяч евро. Это были бабки, что мне удалось экспроприировать у акул империализма вместе с бомжами, которых бросил после разговора со мной главарь всех бомжей Король. К бомжам, набивающим пачками евро сумки, котомки, мешки, вскоре присоединились служащие вокзала и рабочие, потом пассажиры и просто прохожие люди из работного люда. С тех пор прошло уже два года, а я до сих пор помню лицо одной женщины бальзаковского возраста, скорее всего, мелкой служащей вокзала, которая натурально, как куль с мукой, выпала из вагона с пачками евро, набитыми под блузку, юбку и даже под колготки и бюстгальтер. Глаза ее были совершенно круглыми и исполненными удивления, как у глупой кошки, напившейся валерьянки, а на лице застыла блаженная улыбка человека, познавшего наконец, что такое есть счастье.

Я был среди участников экспроприации и набил под завязку пачками евро целлофановый пакет, что постоянно носил в заднем кармане своих джинсов. Программу касательно нахождения евро в тупике Белорусского вокзала мне выпустить не дали (а должно было состояться четыре выпуска передач этой тематики), поэтому я решил снять об этих вагонах новостную передачу, для чего мне и понадобились Степа и Сева. И они все происходящее в тупике возле этих четырех вагонов сняли на камеру. Заканчивалась та передача появлением на запасных путях ОМОНа, жалким зрелищем разграбленных (нет, все же экспроприированных) пустых вагонов и валяющимися возле вагонов сотенными купюрами евро, которые перемещал с места на место, как осенние листья, легкий ветерок.

Когда все закончилось, мы приехали ко мне домой, и я выставил этот свой пакет на стол. А потом эффектным жестом высыпал евро на столешницу. Подсчитали. Оказалось, что в пакете поместилось сорок восемь пачек евро. Я разделил горку пачек на три равные части, вот и досталось мне, Степе и Всеволоду по шестнадцать пачек. То есть по сто шестьдесят тысяч евро. По тогдашнему курсу это было что-то около шести миллионов четырехсот тысяч рубликов. Неплохо, верно?

Когда восторг от обладания такими деньгами слегка притупился, я толкнул ребятам небольшую, но, на мой взгляд, грамотную речь. Нужную и своевременную. И примерно такую…

– Ребята, – сказал я. – Дорогие в буквальном и переносном смысле Степа и Всеволод. Шесть лимонов четыреста тысяч рублей – это очень неплохие деньги. Равно как и сто шестьдесят тысяч евро. И первое, о чем я хочу вас попросить: никому и никогда не говорить о том, откуда такие бабки у вас появились. Иначе придут серьезные дяденьки и попросту отберут деньги…

– Ну это само собой, – ответили «дорогие» ребята, заулыбавшись. – Даже если бы ты не предупредил, мы бы все равно не сказали.

– Хорошо, – констатировал я и продолжил речь, обведя взглядом своих благодарных слушателей: – Кроме того, вы в течение текущего года не тратите эти деньги на приобретение дорогих автомобилей, золота-бриллиантов и прочего барахла. И даже не помышляете об этом. Ибо крупное приобретение может броситься в глаза, точнее, обязательно бросится в глаза… И тогда сам собой встанет вопрос: а откуда у этих ребят такие деньжищи? Повторяю: никаких крупных трат. Потерпите, будьте благоразумны. Кроме того, евро постоянно растет в цене, так что если они будут просто лежать у вас в загашнике, это будет значить, что вам капает неплохой пассивный доход. Ни за хрен! То есть доход за то, что ваши деньги просто лежат. И это второе условие, которое всем нам надлежит обязательно и неукоснительно соблюсти. Договорились? – Я снова обвел взглядом свою аудиторию.

– Договорились! – ответили мне ребята почти хором.

И мы договор блюли обязательно и неукоснительно. Я даже забыл на время, что являюсь обладателем суммы в сто шестьдесят тысяч евро. И вспомнил о ней только под новый одна тысяча пятнадцатый год, когда решил сделать Ирке дорогой подарок.

К тому же мои прогнозы насчет гарантированного роста евро сбылись. Через год, в мае две тысячи четырнадцатого, евро стали стоить сорок семь рублей с копейками, и наши капиталы в рублевом эквиваленте стали равняться семи с половиной миллионам рубликов. Медленно, но вполне уверенно курс евро продолжал расти.