Смерть носит пурпур

Уговаривать никого не пришлось. Дом быстро опустел. Любимые ученики расходились, не глядя друг на друга и не желая доброго вечера, словно расставались лютыми врагами. Чердынцев хотел задержаться, но Нарышкин отказался от его помощи.

Лебедев тоже хотел предложить свои услуги, но Ванзаров попросил не вмешиваться, а тихонько уйти. Оказавшись во дворе, Аполлон Григорьевич тяжко вздохнул.

– Давно я так не веселился.

– Незабываемый вечер, не так ли?

– Да уж, не скоро его забуду… – ответил Лебедев, доставая походную фляжку. – Присоединитесь?

Ванзаров с благодарностью отказался. Лебедев сделал глоток и засопел.

– Что ж, еще раз мои извинения. Позвольте хоть на вокзал проводить, еще успеете на последний поезд.

– Пройдемся пешком. Ночь белая, теплая, майская. Царское Село. Сплошная романтика. Вы не против?

В этот незабываемый вечер Лебедев был готов на все, что угодно. Завинтив флягу, он предоставил себя целиком в распоряжение Ванзарова.

12

Царское Село погрузилось в вечернюю дремоту. На улицах было пустынно и тихо, даже городовых не видать. Пролетки не беспокоили тарахтением колес, собаки угомонились, не слышно было пьяных песен у трактиров, не трезвонила конка, которой и не было вовсе, ничто не смущало нерушимый покой. Белой ночью резиденция императора обратилась тишайшим провинциальным городком, в котором если и случается происшествие, то разве забавное или глупейшее. Но никак не преступное или злодейское. Нельзя было и подумать о столь неприятных историях в час полного умиротворения.

Две фигуры неторопливо двигались по Волконской мимо казарм с одной стороны и Большого пруда с другой. Ванзаров не выбирал дороги, а всего лишь направился кратчайшим путем к вокзалу.

– Аполлон Григорьевич, насколько хорошо вы знаете господина Федорова? – наконец спросил он.

– Лет пятнадцать, наверное. Познакомились, когда я еще бывал в университете.

– Он знает, что вы имеете отношение к Департаменту полиции?

Вопрос ставил под сомнение безграничную славу великого криминалиста, но Лебедев предпочел этого не заметить.

– Особо не скрывал. Сейчас трудно вспомнить. Да мы и встречались не так часто.

– Постарайтесь вспомнить: сколько именно?

Постаравшись изо всех сил, Лебедев вспомнил от силы три-четыре встречи.

– Иными словами, вы встречались примерно раз в пять лет, – сказал Ванзаров. – Трудно назвать это тесным общением ученых. Полагаю, писал он вам не чаще раза в год, когда приглашал на искрометные вечеринки.

– Не понимаю, к чему вы клоните, – ответил Лебедев несколько раздраженно.

– Его восторги вашими талантами ученого не имеют под собой никакой почвы. Он никогда не интересовался вашими работами, при этом уверен, что вы великий ученый. В чем я с ним полностью согласен. Отсюда мы делаем два вывода…

Аполлон Григорьевич, кажется, не горел желанием познакомиться ни с одним из них, но все же выдавил:

– И что же это за выводы?

– Во-первых, господин Федоров прекрасно осведомлен, чем вы занимаетесь. Именно потому и не сообщил любимым ученикам, в какой именно науке вы непререкаемый авторитет.

– А второй?

– Он не так глуп, как хочет показаться. Простите, я неверно выразился: господин Федоров далеко не так прост и наивен, как хочет выглядеть.

– С чего вы взяли? – спросил Лебедев, несогласный с таким выводом. – Сколько его помню, он всегда был со странностями.

– Могу судить только о том, что вижу: бурные излияния учительской любви, по-моему, выглядели откровенной издевкой над так называемыми любимыми учениками. Господин Федоров откровенно куражился над достойными господами, а они и пикнуть не смели. Вам не кажется это чрезвычайно странным?

– В пьяной истерике ищете глубокий смысл?

– Нас не должна смущать водка…

– Водка нас никогда не смущала, – согласился Лебедев. – Не желаете глоток из походной фляжки?

– Я имею в виду, что ему требовался стимул для такого спектакля, – продолжил Ванзаров. – Зрителям не полагалось знать, что среди гостей сотрудник Департамента полиции с ассистентом.

– Эк вас задело, коллега!

– Скажите, Аполлон Григорьевич, Федоров раньше показывал вам свои опыты? Спрашивал ваше мнение о них?

– Как-то раз завел в лабораторию, что помещается у него сразу за гостиной, плавильную печь, от которой труба торчит, не без гордости показал…

– Для вас приглашение на утренний эксперимент было полной неожиданностью?

– Полнейшей, – подтвердил Лебедев.

– Теперь понимаете, в чем дело? – спросил Ванзаров.

– Куда уж нам…

– Федоров написал вам приглашение, от которого невозможно отказаться. Вас бы любопытство заело, если бы не поехали. Но ему нужно было, чтобы вы не только приехали, но и увидели его учеников. Их он наверняка заманил не менее фантастическими письмами. Чтобы задержать вас на следующий день, когда можно поговорить с глазу на глаз, Федоров сообщил об опыте, который вы должны оценить.

– Мне кажется, вы перебарщиваете, коллега, – сказал Лебедев. – Для чего такие сложности старому пьянице?

– Только одна причина: он боится.

– Чего?!