Смерть онлайн

Спальня Дмитрия и его жены Насти, где они сейчас находились после того, как уложили детей, прибрались по дому, приняли душ и сделали другие необходимые вечерние завершения, была расположена на третьем этаже их дома. Комната было огромная. Чёрный лакированный паркет, стены отделанные декором. Дорогущий матрас «Афродита», уложенный на белый глянцевый подиум. По правому краю подиума чёрная панель с вмонтированными четырьмя матовыми квадратными лампами. Чёрное кожаное кресло на хромированной ножке бокальной формы не далеко от кровати. Полоска белого ковра, на всю комнату. На ковре Настины туфли на высоком каблуке и её сумочка. У стены биокамин. Окно занимало одну стену и переходило на часть другой. И пожирающий своим дыханием, потолок. Благодаря инженерным хитростям, он растворялся и исчезал в бесконечности звёздного неба, раздвигая и уничтожая любые границы мысли.

- С девушкой общаюсь наистраннейшей, - проговорил Дмитрий своей жене, выключая у себя компьютер. – Я предложил ей тройку, а она написала, что, во-первых, не будет заниматься с нами сексом, во-вторых, ей вообще тебя жалко, а в-третьих, мы с тобой не пара, а то, что я твоя вторая половинка – это вообще иллюзия у тебя в голове.

По усмешке Насти было видно, насколько она не разделяет второе и третье, но спросить, пока, решила про первое.

- А почему она не хочет заниматься сексом с нами?

Сидящая у окна в кожаном кресле с ноутбуком, в одних розовых трусиках, среднего роста, худенькая, красивая, с тёмно-каштановыми волосами, Настя – обожаемая Дмитрием жена – смотрелась умопорночительно, как отметил про себя Дмитрий «новым» узнанным словом.

- Я не спрашивал. Не хочет - и не хочет. Меня больше заинтересовало, почему ей тебя жалко.

- И почему?

- Тоже пока не понял. Я вообще сначала решил узнать, есть ли ей хотя бы восемнадцать, по идее у взрослой женщины не должна быть такая реакция на такое предложение, тем более, что у неё написано, что ей 33 года, и она ищет знакомство с парами. Ты знаешь, что это такое?

Дмитрий потянулся к прикроватному столику, вытащил из узенькой шуфлядки листок бумаги и ручку и написал на листке обозначения косинуса, синуса, тангенса и котангенса – тригонометрических функций.

- Нет, - ответила Настя, стрельнув своими глазками-рыбками на запись.

- Ну, Настя, ну COS, ну что это такое? Не помнишь? Математика?

- Нет, - она рассмеялась, изо всех сил стараясь показать, как ей – девушке – сложно вспоминать, а уж тем более знать, что это такое – кокетка.

- Ну, короче. Я её спросил, что такое тригонометрические функции, она написала, что не понимает, что это такое, а на эти обозначения, - Дмитрий указал подбородком на записи на листке, - она написала, что инструменты решения задач. В принципе, и двенадцатилетняя могла так ответить, но она совершеннолетняя, а то бы больше всякой чуши было написано.

- Так, ну и почему жалко, не узнал?

- Спросил, что больше всего запомнилось из ВУЗа. Она написала, как она входила в аудиторию, и на неё все пялились.

- Она красивая что ли?

- Пока не знаю. В ней что-то сидит и не даёт быть нормальной. Я чувствую это. Она какая-то обозлённая, не слышит, что ей говорят, слышит только себя. Я думаю, ей около двадцати двух – двадцати четырёх. Её не склонить на свою и не изменить её точку зрения – эгоцентризм обыкновенный, что называется, – проговорил, задумываясь, Дмитрий. - Можно подумать, что ей девять лет и хуже.

- Ну, и что ты с ней ловишь?

- Да в том-то и дело, что уже решил, было, что ничего ловить не буду. Просто лекция сегодня закончилась, дай, думаю, проверю, зашёл на сайт, а там от неё сообщение. И такое, в принципе, что понял, что надо её пожалеть, - Дмитрий улыбнулся. – У неё, кстати, ник неординарный – Умопорночительная.

- Западающий, - ответила Настя, которая всё время, пока они говорили, делала какие-то пометки на другой стороне листа, на котором Дмитрий написал свои «функции».

- Именно-именно, западающий, теперь ни один, кто с ней списывался, вместо нормального слова «умопомрачительная» где-нибудь случайно употребит это созвучное словцо.

Настя выключила свой компьютер и положила его на комод, а вместе с листком и ручкой, как будто случайно отдавив всё, что попалось на пути от своего мужа, пока она через него переползала, юркнула под одеяло на свою половинку роскошной кровати. Потом вложила в его руку авторучку, поднесла его руку к исписанному ею листку и заставила поставить внизу этого листка свою подпись. Потом дала ознакомиться с тем, что он подписал: понедельник, среда, пятница – массаж желательно; вторник, четверг, суббота – массаж обязательно; воскресенье – возможно, выходной.

- Сегодня вторник, - принимая соответствующе положение, промурлыкала Настя.