Смерть отца

– Отто уже вернулся? – останавливается Саул у киоска, и улыбка появляется на его лице. Вчера он звонил в дом Леви, и ему известно, что Иоанна должна сегодня ночью вернуться в Берлин. И спрашивая об Отто, Саул имеет в виду Иоанну. Скучно Саулу без Иоанны и без Отто.

– Сегодня Отто обязательно вернется, – говорит он, видя печальное лицо Мины. Но она не отвечает, только указывает в сторону огражденной забором скамьи. Теперь и Саул видит объявление:

«Осторожно! Строительная площадка!»

– Что? – спрашивает он. – Что собираются здесь строить?

– Это муниципалитет, – отвечает Мина, – из муниципалитета приехали и повесили объявление.

– Из муниципалитета? Думаю, ничего здесь строить не будут. Просто починят скамью.

– Починят скамью?

– Уверен! – упрямится Саул. – В дни выборов всегда делают много шума.

– Саул! – зовет господин Гольдшмит. – Где ты там, Саул?

К отцу присоединилось еще несколько евреев – длинной темной очередью. И Саул – за ними. Суматоха в переулке усиливается. Появилась брошенная Пауле жена с длинной бумажной лентой для украшения зала. Четверо ее детей помогают развесить бумажные цветные кольца. Бумажные цветы между сосновыми ветками, украшающие девиз организации ветеранов Мировой войны, тоже сделаны ее умелыми руками, и она довольна заработком, свалившимся ей в руки благодаря намечающемуся празднеству.

Дети бегут за лентой, женщины переулка, в числе которых и Эльза, сопровождают жену Пауле до входа в трактир. На голове Эльзы широкополая весенняя шляпа, бедра ее покачиваются. Все окна распахнуты, головы высунулись наружу.

– Отто уже вернулся? – спрашивает Мину «цветущий» Густав, остановившийся с красной тележкой, полной товара, на которой написано «Без усилий и терпенья нет цветенья». И так как Мина не открывает рта, отвечает сам себе: – Отто еще не вернулся.

Мина, молча, указывает на огражденную забором скамью.

– А, это? – равнодушно роняет Густав. – Он все же достиг своего.

– Достиг своего? Кто? Чего? – вскрикивает Мина.

– Куклу поставят вам здесь, – двигает Густав ушами, и шляпа его танцует на его голове.

– Какая кукла? Кто ее поставит, Густав?

– Сказал я ему, что ему все кости переломают, – отвечает Густав после паузы, и двигает дальше свою тележку.

– Густав, Густав, куда же ты, Густав? – взывает к нему в отчаянии Мина.

– К Флоре, – останавливается Густав, – она заказала свежую землю для своих вазонов с цветами.

Флора стоит у входа в трактир и произносит речь перед собирающимися на глазах слушателями. Трактир разукрашен, утыкан развевающимися флагами, создающими атмосферу праздника. Флоре есть, что сказать в эту субботу. Среди слушателей, конечно же, горбун и Ганс Папир.

– Что за свадьбу сегодня у нее справляют? – говорит Густав.

– Свадьба! – впадает гнев Мина. – Кнорке со своей сворой, этой организацией, устраивают у нее празднество, Густав. Дела творятся в переулке. Со дня, как Отто уехал, началась тут болтовня и всяческие действия. Позавчера появился Пауле.

– Пауле? Ну, и что с того? Он же здесь живет, вот и появился.

– Не будь наивным, Густав. Он ведь не один пришел. С целой ватагой. Зашли они в дом войска Христова и собрали оттуда многих. Среди бела дня, Густав, посадили людей на грузовик и уехали. А толпа, стоящая на тротуаре, им аплодировала. Куда этих людей увезли?

– В леса, Мина. В большие поместья. Там из них готовят солдат Гитлера.

– Именно так шепотом передают в переулке из уст в уста, и многие прислушиваются. Им обещают хлеб и обмундирование.

– Об этом шепчутся во всех переулках, Мина.

– А Отто нет, – говорит Мина, поворачивается спиной к Густаву и смотрит на широкую улицу, по которой фланирует уйма народа, а Отто не видно.

Издает Густав резкий свист, толкает тележку и исчезает в переулках.

Двое полицейских проходят мимо киоска. Становятся напротив трактира и закидывают руки за спины, как будто поставлены охранять ярко освещенный девиз организации ветеранов Мировой войны. Мина запирается в киоске.

Из большого здания напротив, появляется доктор Ласкер с Кристиной. Каждый ребенок в переулке знает, что доктор и девушка живут вместе без венчания и свадьбы, и Мина опускает глаза. В этом нет ничего нового для жителей переулков. Здесь многие пары так живут. Даже та пара, которая сняла жилье у матери убитого Хейни. Эти бедняки жадны до работы. Иногда он выходит на подвернувшуюся работу, а она сидит в комнате без дела, иногда наоборот. Иногда он выходит из дома с двумя пустыми бутылками и направляется к Бруно, чтобы получить за них пару грошей, иногда она ищет бутылки по дворам и относит их к Флоре. Могут ли они создать законную семью? Время кризиса, и никто не уверен в завтрашнем дне. Но доктор?! Серьезный и сдержанный, ходит он по переулку, как само воплощение закона. Потому странно, что именно он нарушает закон, и это не дает покоя окружающей публике, порождает всяческие небылицы о девушке, живущей с ним. Даже Мина отводит взгляд, несмотря на то, что Отто защищает права своего друга доктора: