Смерть по-соседски

Я весь дрожал. Нет, не оттого, что Кэт сказала про Герин звонок. Скорее всего, она перепутала, и Гера звонил с утра, когда прочел мою записку, обнаружив, что меня нет в номере. Хотя почему он звонил ей? Сам же вчера рассказывал, что она «ревет» как медведь?

Я задумался над этим, и ответ пришел быстро. А куда он мог еще позвонить? Дома меня не было, вот он и решил, что я, наверное, с Кэт. Но если так, почему ничего не сказал об этом, когда нашел меня возле дома? Ответ нашелся и на это. А зачем? Встретились и ладно, а потом и вовсе стало не до этого.

Теперь Лена. Зачем звонила Ленка, я не мог даже предположить. После той встречи на Садовом кольце мы созванивались пару раз, но так и не встретились. То она была занята, то я, а потом перестали. И вдруг именно сегодня! Если бы это было вчера или позавчера, я бы, может, и не удивился, но сегодня! И потом, она позвонила два раза! Если я хоть что-то понимаю в женщинах, то она сделала это по очень важной причине, потому что хорошо представляю, что ей пришлось услышать в первый раз.

Я посмотрел на номер, нацарапанный на стене, и, вдохнув поглубже, набрал номер бывшей одноклассницы. Пока телефон дозванивался, я пытался догадаться о причине, побудившей ее это сделать, но ничего так и не придумал.

Лена взяла трубку почти сразу, словно ждала этого звонка.

– Я слушаю. – Какой у нее, оказывается, приятный голос.

– Лена, здравствуй. Это Валя.

– Валя! – почти крикнула она. – У тебя все нормально?!

Я подумал, что такое начало не предвещает ничего хорошего.

– Да вроде бы, – ответил я как можно убедительнее, хотя все было как раз наоборот, – а что случилось?

– Валя, этот телефон, с которого ты звонишь, – она помолчала, видимо, смотрела на дисплей, – это городской номер?

– Да, городской, – я не понимал сути ее вопросов, и это тревожило меня еще сильней.

– Хорошо, мой защищен, так что можно говорить, – она явно волновалась.

– Леночка, у тебя что-то случилось?

– Да не у меня! У тебя! – она почти крикнула в трубку, и мне стало страшно.

– У меня?!

– Слушай меня внимательно. Ко мне сегодня приходили какие-то мрачные типы из ФСБ, принесли бумагу, в которой честь по чести, со всеми печатями, написано, что такой-то номер нужно взять на прослушку, а также выдать им распечатку всех звонков с твоего номера за последние два месяца. Такое не часто, но бывает, – она заволновалась еще сильней, – мы не можем отказывать этим структурам, понимаешь?

– Понимаю, – спокойно ответил я. Что будет сказано дальше, я уже знал.

– Так вот, я сразу обратила внимание, что в бумагах не вписана фамилия владельца, но когда указала им на это, один из них наорал на меня и сказал, что не мне задавать ему вопросы. Так и сказал: «Не тебе, дамочка, задавать вопросы». Представляешь?!

– Да, Леночка, говори, – я не мог дождаться окончания рассказа.

– Так вот, пришлось дать им распечатку твоих разговоров, – она замолчала.

– А как ты поняла, что это мой номер? – Я задал глупый вопрос, но честное слово, не пожалел об этом.

– А я сразу поняла, что это твой номер. Как только увидела.

– Ты что, наизусть его помнишь?! – Я был искренне поражен.

– Да, – я почувствовал, что она смутилась, – я хорошо запоминаю номера. Профессиональная память. Ну а твой я запомнила сразу.

Вот это да! Мне стало стыдно, что у меня не такая память и что я не удосужился сделать это.

– Интересно, – я кривил душой. Это было не интересно, это было страшно! – А они не говорили, для чего им это нужно, или еще что-нибудь?

Вместо ответа она спросила:

– Валя, ты попал в переделку? Скажи мне, я спрашиваю не из праздного любопытства. Мой муж, – она сделала секундную паузу и продолжила, – у него очень влиятельные друзья. Мы поможем тебе, если ты расскажешь, что происходит и почему тобой интересуется ФСБ. Обычно с такими просьбами приходят из прокуратуры, для них это норма. Но ФСБ – это очень серьезно, Валя, понимаешь?!

– Лен, ты помнишь Геру? – Я решился.

– Германа, что ли? – Даже на расстоянии чувствовалось, что она не в себе, раз не может вспомнить. – Это который в восьмом классе переехал в Ленинград?

– В седьмом, – зачем-то поправил я. – Его убили сегодня.

Повисла мертвая тишина. Потом она тихо спросила:

– Это сделал ты?

– Нет, но я убил того, кто это сделал, и у меня есть все основания думать, что эти люди работали в силовых структурах.

Она снова замолчала, но на этот раз ненадолго.

– Где ты сейчас?

– Не дома. Мне нельзя там появляться.

– Я уже поняла, что не дома – звонила тебе раз пять. Никто не снял.

Я усмехнулся про себя. У Виктора Николаевича тоже никто не снимет. И у Германа. Черт, черт!!

– Я тут… в одном месте, мне надо переждать эту ночь. И хочу попросить тебя об одном одолжении.

– Конечно, Валя, что угодно.

Мне было приятно ее внимание.

– Ты не могла бы сделать распечаточку сегодняшних звонков на мой телефон? Во сколько, откуда и, если это возможно, распечатку разговоров? А завтра я мог бы встретиться с тобой где-нибудь и ты бы мне передала их. Или прислала бы с курьером.

Она подумала и ответила: