Смерть под вуалью

Дом, где проживала Лидия Жуйко, представлял из себя старый барак на четыре семьи. Вход в квартиру женщины находился в торце здания. К крыльцу вела узкая тропинка через небольшой палисадник, заросший кустами сирени. Обшарпанная дверь изнутри была закрыта на крючок. Прошло немало времени, прежде чем в сенях послышались нетвердые шаркающие шаги, и хрипловатый голос спросил:

– Н-ну, кто… там… ещё? – и тяжёлое дыхание приблизилось к щели в дверях.

– Лидия Петровна Жуйко? – спросил Дубовик.

– Н-ну я… – посопев, спросила: – А ты… кто… такой?

– Мы из милиции. Откройте, пожалуйста, – Дубовик говорил спокойно, понимая, что за дверью стоит, судя по голосу, нетрезвая женщина, а в таком состоянии реакция на любые слова непредсказуема.

– Не открою… Я… пь…яная… П-прих-ходи завтра… – мужчины услыхали звук удаляющихся шагов и неясное бормотание.

– Что, не открывает? – раздался за их спинами чей-то звонкий голос.

Мужчины разом обернулись: у низенькой калитки стояла моложавая женщина в плюшевой кацавейке.

– Не стучите зря, не откроет, пока не придет в себя. Это у неё бывает.

– Вы соседка? – поинтересовался Калошин, после того, как они представились.

– Да, уже много лет соседствуем с Лидией. Как после войны заселились сюда, так и живём. – Женщина оказалась словоохотливой, и на вопросы оперативников отвечала весьма охотно.

– Скажите, а она курит?

– Ку-урит…

– А не боитесь, что уснёт с сигаретой? – спросил Дубовик.

– Боимся, да что поделать! Она потом извиняется, да разве ж мы не понимаем… У меня самой муж пьёт – спасу нет! Так и нянчусь с ним. После войны никак в себя не придёт, душой ослаб… А к Лидии в окна заглядываю, да принюхиваюсь. Пока обошлось…

– А живет-то она совсем одна?

– Бывают мужчины, приходят, да всё женатые! – она как-то обреченно махнула рукой.

– Как же вы отличаете женатых от холостых? – удивленно спросил Калошин.

– Так они все по темноте идут, и уходят так же, незаметно, – усмехнулась женщина.

– Если женатые, зачем же ходят к ней? Она что, очень хороша собой? – живо поинтересовался Дубовик, Калошин же на его слова улыбнулся.

– Бывают и красивее, – все так же усмехаясь, ответила соседка. – Только ведь Лидия на дефиците работает, вот и пользуются её возможностями. А она… Чего ей-то терять? Одиночка… Кто пришёл, тот и принц!

Дубовик достал фотографию инженера Арефьева:

– Этого мужчину не встречали здесь?

– Краси-ивый… – женщина немного подержала в руках снимок и отдала назад, – нет, не видела. Такого бы запомнила… Только ведь вечером не всякого разглядишь… Так, фигура одна и всё.

– И что, ни одного лица никогда не видели? – хитро улыбнулся Калошин.

– Видела, да не скажу. Говорю же, женатые!

– Ну, хорошо! Тогда скажите, как она живет, в достатке?

– Я же вам сказала – работает на дефиците! После войны лекарства имеют не меньшую ценность, чем продукты. Сколько мужиков больных!..

– Да-да, пожалуй, вы правы… – Дубовик сделал вид, что задумался, потом, будто спохватившись, спросил: – а это не Лидия Петровна в таком синем плаще ходит? Мне кажется, что её я видел возле аптеки.

– Синий? Не припомню… – Женщина подняла к небу глаза, вспоминая, – хотя, кто знает, вещи у неё хорошие, меняет часто. Может быть, и такой есть.

Уже попрощавшись с оперативниками, она крикнула им вслед:

– Два дня уже пьёт, через день будет, как стёклышко! Тогда и приходите!

– Ну, что майор, скажешь? – уже сидя в машине, спросил Дубовик.

– А что ты, майор, услышать хочешь? – повернулся к нему Калошин.

– Как думаешь, может завербованный агент страдать таким недугом? Ведь «что у трезвого на уме…»?

– А может быть, потому и пьёт? Злодейства свои заливает? И никого к себе в такие моменты не пускает, – задумчиво произнес Калошин.

– А что? Вполне резонно. И не лишено смысла. Ладно, поехали!

Доронин, после обхода квартир, доложил, что один из жильцов дома, расположенного напротив сараев, видел, как две женщины направлялись туда. Было уже темно, но он сумел разглядеть, что одна из них была высокая, в руках несла что-то вроде небольшого мешка, у второй, как ему показалось, была сумка. Он понял так, что женщины завернули за сараи именно для того, чтобы выбросить мусор. Сам он шел в соседний дом, вышел оттуда минут через десять, и ему показалось, что женщина с мешком в тот момент сворачивала за угол дома. Он удивился этому, потом решил, что вторая ушла раньше.

– Он видел, что высокая женщина возвращалась с мешком?

– Это-то как раз его и удивило. Утром он хотел пойти посмотреть, что там, за сараями, но просто забыл. Теперь сожалеет. Мы с участковым обследовали ещё раз мусорные кучи: никакого небольшого мешка не нашли.

– Да-а, вот уж незадача, – потер подбородок Калошин. – Что за мешок? Зачем она его несла с собой? Просто для того, чтобы была причина завлечь Капустину за эти сараи?