Смерть предпочитает блондинок

Они предлагали также сервисы вроде ремонта, гарантийного и самого обыкновенного, всегда делали оценку по просьбе старых покупателей, без всяких дополнительных оплат, а Жанна так и вообще могла прочитать блестящую лекцию о швейцарских часах — увлекательную, с примерами и с историческими сведениями.

В общем, корешками была упорная многолетняя работа, а вершками в виде роскошных продаж весь их коллектив упивался не так уж и часто — на Восьмое марта да на новогодние праздники.

Сегодняшний день развеселил их всех незабываемым посещением четы Конотоп.

Андрей Конотоп, известный промышленник, занимался не то фармацевтикой, не то поставками медоборудования и считался олигархом класса «лайт».

Его супруга, мадам Конотоп, была полной силиконовой блондинкой, в которой все было немного чрезмерным. Ее силиконовый бюст аппетитного вида был великоват. Пухлый силиконовый рот делал ее похожей на женщину из племени масаи, живущего в Кении. Нарощенные в парикмахерской до длины ниже пояса блондинистые пряди имели какой-то подозрительный, нечеловеческий вид.

В целом женщина выглядела броско, нетривиально. В этом что-то было — точно она насмотрелась комиксов и ваяла свой облик как раз в соответствии с ними.

Госпожа Конотоп ослепила всех в «Солейль» светло-зеленым платьем, которое бросало двусмысленные зеленоватые отсветы на ее подтянутое, заштукатуренное лицо. Войдя в магазин, она медленно оглядела витрины и уловила на одной из них блик немереной яркости.

Это было кольцо с большим белым бриллиантом, дорогое, роскошное, белого золота.

— Пусик, я хочу это! Хочу это, и только это кольцо! — загудела страстным контральто госпожа Конотоп, схватив мужа выше локтя и подтаскивая его к витрине. — Я видела такое, точно такое кольцо у одной женщины в отеле «Георг» в Париже, когда ехала вместе с ней в лифте в ресторан!

— Сколько стоит? — поинтересовался господин Конотоп, впрочем, без всякого энтузиазма.

Услышав цену, решительно схватил мадам Конотоп за филейные части ее фигуры и вытолкнул из магазина в коридор. Мужчина он был крепкий, невысокий, но кряжистый.

Через пять минут в магазин ворвалась все та же мадам Конотоп, утирая слезы под глазами салфеткой, чтобы тушь не потекла и не разъела тон на ее щеках.

— Отложите мне это кольцо, мы поужинаем и заберем его! — стала она молить менеджера Сашу охрипшим от внезапно возникшей страсти трубным голосом.

— Хорошо, обязательно отложим. Не волнуйтесь, — заверил ее Саша.

Через пятнадцать минут в дверь магазина вошел господин Конотоп и завизжал:

— Это кольцо я брать не буду, не откладывайте его, пожалуйста. А возьму его, если только мне за него пятьдесят процентов сбросят!

Пятьдесят процентов за такое кольцо сбросить было нельзя, о чем Саша и сообщил господину Конотопу.

Еще через пятнадцать минут чета Конотоп снова появилась в «Солейль»: мадам тихо и жалобно всхлипывала, обиженно кривя пышные губы женщины из племени масаи, а господин Конотоп хмурился и смотрел в сторону.

— Вы ведь отложили это кольцо для меня? — загудела мадам, взывая к совести Саши. В ней воистину было что-то африканское.

— Вот кольцо, оно пока что в витрине. И никто его еще не купил, — спокойно объяснил Саша.

— Пусик, купи, а то я жить с тобой не буду, — загудела мадам Конотоп в сторону мужа.

— Какая возможна максимальная скидка? Хотите, я сам с Михаилами поговорю? — хмуро предложил ее муж.

Должно быть, он любил ее. Должно быть, хотел жить с ней и дальше. Во что бы то ни стало.

— Ты моя пусичка, ты мое сокровище, ты моя лапочка, — бросилась на шею мужа мадам Конотоп и расцеловала его своими красными напомаженными губами, а потом отерла с его щек помаду своим заплаканным платочком.

Они купили кольцо и ушли.

Мадам Конотоп была еще ничего. По их отелю время от времени ходила высокая блондинка, которую охранники прозвали «девушкой с большими голубыми глазами». Силиконовый бюст этой девушки ходил впереди нее вообще чуть ли не на полметра, почти сам по себе. К тому же девушка не признавала бра, зато очень любила полупрозрачные блузки и тонкие трикотажные кофточки.

Другие появления Конотопов в магазине «Солейль» выглядели примерно так же, как и сегодняшнее, поэтому под занавес представления Вика отпросилась у Арины и побежала перехватить салатика в кафе наверху. Она очень боялась неприлично прыснуть и заржать — не засмеяться, а именно заржать во весь голос, сгибаясь пополам, как в детстве на каникулах в кинотеатре.

Особенно ее тянуло похохотать при взгляде на серьезного, поблескивающего очками Сашу, который старался не смотреть ни на дыньки, ни на зеленое платье, из которого они выскакивали, а смотрел на Арину и на витрины. Время от времени он убегал в подсобное помещение, покусывая губы, сильно краснея и покашливая в кулак.

В кафе Вика быстро набросала на тарелку всего, что попалось ей под руку, взяла кофе и побежала в уголок, заметив там за столиком Женю из «Патриция» и Наташку из «Гиперборея».