Читаем Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов полностью

Стоит подчеркнуть, что вера в реинкарнацию, как и другие, может быть спекулятивной или твердой; вот почему в моих опросах людей спрашивали, согласны ли они с утверждением о «возвращении как кто-то или что-то еще», и варианты ответа кроме утвердительного были «не уверен», «не согласен» или «не знаю». Также важно рассмотреть структуру верований, которой действительно придерживаются люди, чтобы увидеть, как верования о реинкарнации сочетаются с другими взглядами. Верований можно придерживаться (и, вероятно, так часто и происходит) в кластерной форме, а не систематически. Используя слово «кластер», я стремлюсь передать то, что различные верования могут не иметь непосредственной логической или теологической связи друг с другом, но соединяться, чтобы дать человеку работающую основу для жизни. Такие убеждения, собранные воедино, могут даже показаться противоречивыми, если их изложить и проанализировать логически[600].

Тот факт, что убеждения людей кажутся явно противоречивыми, не вызывая при этом какого-либо ощущения диссонанса или конфликта, заслуживает особого внимания, потому что логическое противоречие не обязательно должно беспокоить людей, использующих различные взгляды для разных целей и в разных контекстах. Значение контекста для верований невозможно переоценить, и здесь я согласен с антропологом Льюисом и его исследованием того, как «отрыв верований от окружающих их обстоятельств приводит к грубым искажениям и недопониманию»[601]. Другими словами, если мы перечислим верования, которых придерживаются отдельные люди, мы вполне можем обнаружить странную подборку, если рассматривать их критически, но в контексте собственной истории конкретного человека и актуальных жизненных обстоятельств они находят свою естественную среду и хорошо работают. Рори Уильямс в великолепном теоретическом и эмпирическом исследовании смерти у пожилых людей в Абердине показал, насколько разнообразно, например, отношение людей даже к своим собственным умершим родственникам и их останкам: некоторые люди сосредоточены на могилах, в то время как другие предпочитают иметь дело с живыми[602]

.

Было бы разумно подчеркнуть эту вариативность, поскольку одна из проблем и соблазн статистических исследований состоит в том, что объем данных сам по себе может легко произвести впечатление существования абсолютной или, по крайней мере, очень устойчивой картины верований людей. Люди часто накапливают религиозные взгляды под влиянием самых разных обстоятельств, а не только через формальное религиозное образование. Это легко может привести к очевидным противоречиям в том, что люди говорят, поскольку они, возможно, никогда не пытались организовать свои мысли. Осознание этого в некоторой степени произвольного приобретения религиозных установок важно для исследователей, искушением для которых являются излишние упрощения и выделение небольшого числа категорий, куда можно было бы поместить ответы.

Одна информантка из Ноттингемшира в рамках проекта исследования кремации ответила на вопрос о том, что такое загробная жизнь, сказав, что у нее есть два решения. С одной стороны, она считала, что «сущность души» покидает тело, но с другой стороны, она думала, что смерть — это просто конец. Она не была слишком уверена в этом вопросе. «Хотелось бы думать, что твоя сущность сохраняется», но в любом случае она была бы счастлива. Далее она вернулась к идее сущности души, сохраняющейся после смерти, сказав, что, возможно, она действительно верит в реинкарнацию и могла быть китайцем в предыдущей жизни. Последний ответ объяснялся тем, что она увлекалась восточным искусством и жизнью и ненавидела японцев.

Этот пример указывает на вероятность того, что хотя у многих людей просто нет выработанной системы взглядов на загробную жизнь, в ситуации интервью они могут обнаружить, что им приходится складывать фрагменты. В жизни есть несколько ситуаций, когда люди вынуждены формулировать свои идеи. На протяжении всей главы мы подчеркивали тот факт, что верования часто существуют как разные кластеры в жизни человека; мы также подчеркнули важность контекста, поскольку он апеллирует к одному кластеру, а не к другому. Наконец, следует вывести третью гипотезу, а именно: определенные контексты формируют конфигурации верований, их возникновение или закрепление в умах людей. Ситуация, когда человека просят рассказать о его убеждениях или чувствуется необходимость выразить веру, может привести к тому, что он впервые их эксплицирует. Это особенно важно в обществе, где религиозные убеждения не часто обсуждаются публично или даже приватно; скорее всего, именно это характерно для людей, которые обычно не посещают церковь и для которых недоступны грамматики дискурса, образцы слов, выражающих то, что они чувствуют.

Популярные британские взгляды на реинкарнацию

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia religiosa

Свято место пусто не бывает: история советского атеизма
Свято место пусто не бывает: история советского атеизма

Когда после революции большевики приступили к строительству нового мира, они ожидали, что религия вскоре отомрет. Советская власть использовала различные инструменты – от образования до пропаганды и террора, – чтобы воплотить в жизнь свое видение мира без религии. Несмотря на давление на верующих и монополию на идеологию, коммунистическая партия так и не смогла преодолеть религию и создать атеистическое общество. «Свято место пусто не бывает» – первое исследование, охватывающее историю советского атеизма, начиная с революции 1917 года и заканчивая распадом Советского Союза в 1991 году. Опираясь на обширный архивный материал, историк Виктория Смолкин (Уэслианский университет, США) утверждает, что для понимания советского эксперимента необходимо понять советский атеизм. Автор показывает, как атеизм переосмысливался в качестве альтернативной космологии со своим набором убеждений, практик и духовных обязательств, прослеживая связь этого явления с религиозной жизнью в СССР, коммунистической идеологией и советской политикой.All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

Виктория Смолкин

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР

История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР. Эта тема долгое время оставалась в тени исследований о политических репрессиях и войнах, а также работ по традиционной деревенской похоронной культуре. Если эти аспекты советской мортальности исследованы неплохо, то вопрос о том, что представляли собой в материальном и символическом измерениях смерть и похороны рядового советского горожанина, изучен мало. Между тем он очень важен для понимания того, кем был (или должен был стать) «новый советский человек», провозглашенный революцией. Анализ трансформаций в сфере похоронной культуры проливает свет и на другой вопрос: был ли опыт радикального реформирования общества в СССР абсолютно уникальным или же, несмотря на весь свой радикализм, он был частью масштабного модернизационного перехода к индустриальным обществам? Анна Соколова — кандидат исторических наук, научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, преподаватель программы «История советской цивилизации» МВШСЭН.

Анна Соколова

Документальная литература
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Насилие часто называют «темной изнанкой» религии – и действительно, оно неизменно сопровождает все религиозные традиции мира, начиная с эпохи архаических жертвоприношений и заканчивая джихадизмом XXI века. Но почему, если все религии говорят о любви, мире и всеобщем согласии, они ведут бесконечные войны? С этим вопросом Марк Юргенсмейер отправился к радикальным христианам в США и Северную Ирландию, иудейским зелотам, архитекторам интифад в Палестину и беженцам с Ближнего Востока, к сикхским активистам в Индию и буддийским – в Мьянму и Японию. Итогом стала эта книга – наиболее авторитетное на сегодняшний день исследование, посвященное религиозному террору и связи между религией и насилием в целом. Ключ к этой связи, как заявляет автор, – идея «космической войны», подразумевающая как извечное противостояние между светом и тьмой, так и войны дольнего мира, которые верующие всех мировых религий ведут против тех, кого считают врагами. Образы войны и жертвы тлеют глубоко внутри каждой религиозной традиции и готовы превратиться из символа в реальность, а глобализация, политические амбиции и исторические судьбы XX–XXI веков подливают масла в этот огонь. Марк Юргенсмейер – почетный профессор социологии и глобальных исследований Калифорнийского университета в Санта-Барбаре.

Марк Юргенсмейер

Религия, религиозная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции
Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции

В начале 1778 года в Париж прибыл венский врач Франц Антон Месмер. Обосновавшись в городе, он начал проповедовать, казалось бы, довольно странную теорию исцеления, которая почти мгновенно овладела сознанием публики. Хотя слава Месмера оказалась скоротечна, его учение сыграло важную роль в смене общественных настроений, когда «век разума» уступил место эпохе романтизма. В своей захватывающей работе гарвардский профессор Роберт Дарнтон прослеживает связи месмеризма с радикальной политической мыслью, эзотерическими течениями и представлениями о науке во Франции XVIII века. Впервые опубликованная в 1968 году, эта книга стала первым и до сих пор актуальным исследованием Дарнтона, поставившим вопрос о каналах и механизмах циркуляции идей в Европе Нового времени. Роберт Дарнтон – один из крупнейших специалистов по французской истории, почетный профессор в Гарварде и Принстоне, бывший директор Библиотеки Гарвардского университета.MESMERISM AND THE END OF THE ENLIGHTENMENT IN FRANCE Robert Darnton Copyright © 1968 by the President and Fellows of Harvard College Published by arrangement with Harvard University Press

Роберт Дарнтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука

Похожие книги

Курс эпохи Водолея
Курс эпохи Водолея

Целью настоящей работы является раскрытие приоритетов внешней концептуальной власти. Эти приоритеты позволяли библейским «пчеловодам» в интересах западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом. За этим нет никаких заговоров, за этим стоят не осмысленные народом России схемы внешнего управления по полной функции, подмявшие как нашу государственность, так и процессы становления личности Человека Разумного. Так трудолюбивые пчелы всю жизнь без протестов и агрессий кормят работающих с ними пчеловодов.Пчеловоды «пчеловодам» — рознь. Пора библейских «пчеловодов» в России закончилась.

Виктор Алексеевич Ефимов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Философия / Религиоведение / Образование и наука
Эволюция бога. Бог глазами Библии, Корана и науки
Эволюция бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

Эта книга — грандиозный рассказ о том, как родился, взрослел и становился нравственно совершеннее Бог иудаизма, христианства и ислама. Опираясь на самые авторитетные исследования по археологии, теологии, библеистике, истории религий и эволюционной психологии, автор показывает, как многочисленные кровожадные племенные боги войны становятся одним богом, ревнивым, высокомерным и мстительным. Затем этот бог преображается в Бога сострадания, любящего и заботящегося обо всех.Вы узнаете, почему появились боги и как развивались представления о них; зачем нужны шаманы, жрецы, епископы и аятоллы; как бог иудеев победил других богов и стал единственным истинным богом, были ли у него жена и дочь; кто изобрел христианство, как менялись представления об Иисусе, почему христианство выжило; чем объяснить триумф ислама, приверженцем какой религии был Мухаммад, как понимать Коран; есть ли будущее у религиозного взгляда на мир. Издание адресовано как широкому кругу читателей, так и специалистам.

Роберт Райт

Религиоведение / Образование и наука