Смерть служанки

Саймон изумленно взглянул на него. Наверняка у Оливии не хватило наглости назваться своим собственным именем. Тюремщик протянул руку к полке и снял с нее большую потрепанную книгу. Открыл ее и, водя по строчкам сальным пальцем, нашел нужный день. Затем повернул книгу так, чтобы Саймон мог прочесть сам.

Ясным и четким почерком было написано: «Элайза Паргетер».

Заметки автора

Настоящий доктор Саймон Форман

Практически единственные сведения, которые мы долгое время имели о нем, содержались в статье, вошедшей в «Национальный словарь биографий» и написанной сэром Сидни Ли в конце 1870-х годов. Там полно неточностей, более того, автор считал его шарлатаном и знахарем. По-видимому, к такому выводу он пришел, читая отчеты заседаний Королевского колледжа врачей за несколько лет, в которых упоминалось о столкновениях с доктором Форманом. Более поздние исследования, за которые мы должны быть благодарны, главным образом, доктору А. Л. Роузу, доказывают, что он вовсе не был шарлатаном, напротив, он мог похвастать многими свежими идеями, которыми напитался в Европе и которые далеко опережали медицинскую практику в Англии тех дней. Например, он считал, что столь популярное в те времена кровопускание панацеей не является, а только ослабляет пациента. Кроме того, то, что он занимался астрологией, составлял гороскопы и использовал эти данные при установлении диагноза, не делает его знахарем. Тогда так поступали многие медики, включая одного из первых президентов Королевского колледжа врачей.

Саймон Форман родился в Куидхэмптоне, Уилтшир, примерно в 1558 году и был младшим из пятерых детей в семье. Его отец, занимавшийся земледелием, умер, когда Саймон был совсем маленьким, оставив семью практически без средств к существованию. Окончив сельскую начальную школу, Саймон пробился в среднюю школу, где считался хорошим учеником. Его увлекали новые науки, он мечтал изучать медицину, и его учителя пророчили ему Оксфордский университет, но, что вполне естественно в таких обстоятельствах, мать не поддерживала его стремлений. Самое большее, чего ему удалось добиться, — это иногда прислуживать сыну местного пастора, который учился в Оксфорде, да посещать некоторые лекции. Но стать студентом ему не разрешили, поскольку денег у него не было, а стипендии не предложили.

Через год он вернулся в Уилтшир, чтобы найти там работу. Вскоре он умудрился разгневать местного землевладельца, в результате чего ему пришлось год просидеть в тюрьме. Некоторое время сведения о нем отсутствуют и появляются, только когда он открыл медицинскую практику в Салисбери (в этот период у него родился внебрачный ребенок), а затем перебрался в Лондон, где уже был профессиональным врачом, признанным Кембриджским университетом. Трудно точно сказать, учился он в Италии или нет (или где-то еще на континенте), но где-то он учился, и для этой книги я выбрала Италию.

Когда он впервые начал практиковать в Лондоне, его постоянно преследовал Королевский колледж врачей, который отказывался признать его врачом, даже когда его статус был подтвержден Кембриджем. Им не нравились его принципы, они считали его выскочкой и, скорее всего, именно от них и пошли сплетни о том, что он некромант и практикует черную магию.

Доктор Роуз считает, что он обосновался в Лондоне примерно в 1593–1594 годах. Есть также сведения, что однажды придворный королевы Елизаветы, сэр Фрэнсис Уолмингхэм, вступился за него перед Королевским колледжем врачей. Если это так, тогда он должен был практиковать в Лондоне уже в 1590 году, потому что достопочтенный сэр отдал богу душу весной этого года.

Нет сомнений, что в первой половине 1590-х Саймон Форман жил в приличном доме рядом с Бэнксайдом (который не входил в юрисдикцию Королевского колледжа врачей), с садом, в котором он выращивал лекарственные травы и цветы. Он принимал больных у себя и навещал их на дому, и в число его пациентов входили представители всех слоев населения — от политиков, актеров, писателей, шлюх из Бэнксайда до торговцев в Сити и даже придворных аристократов. Он очень любил театр. Он оставил нам первые заметки о шекспировских пьесах, а хозяйка дома, где жил Шекспир, была его пациенткой, также как и жена Ричарда Бёрбеджа. Он был очень падок на женщин. У него даже было тайное слово для обозначения тех дам, которые предпочитали уплатить ему натурой, а не деньгами. Он также пережил короткий, но бурный роман с Эмилией Ланье, известной как Бассано, главной претенденткой на роль шекспировской леди Макбет.