Смерть служанки

— Она взяла зеленую склянку и осторожно опустила ее в карман платья, из которого тут же достала несколько монет.

— Я возьму с вас два флорина, миледи, потому что вы можете позволить себе мои услуги, тогда как многие, кто в них больше нуждаются, не могут.

Она спокойно заплатила.

— О вас говорят разное, доктор Форман. Что вы некромант, заключивший пакт с дьяволом, и что вы можете вызывать духов. Но я в это не верю. Еще говорят, что вы единственный, кто знает секрет, как вылечить от чумы.

— Тут нет никакого секрета. У меня крепкое здоровье, я пользуюсь своими лекарствами и срезаю бубоны, если они появляются, чистым инструментом.

Они подошли к двери.

— Вы женаты? — внезапно спросила она.

— Нет, не женат, — ответил он со злостью, удивившей его самого.

— Я только спросила. Значит, ни одна женщина не увлекла вас достаточно глубоко?

— Я этого не говорил.

Она хитро улыбнулась.

— Или у вас другие наклонности? Не надо так реагировать. Это широко приветствовалось во времена древних греков, таких людей и сегодня много. Поговаривают, что среди них поэт Роуз и Кристофер Марло.

Он невольно улыбнулся.

— Поверьте мне на слово, я не из их числа.

Она засмеялась.

— Не обижайтесь, я просто пошутила. Потому что должна признаться, что слышала, будто некоторые женщины, обращавшиеся к вам за консультацией, предлагали вам расплатиться натурой и вы не возражали. Возможно, если лекарство не поможет, мы тоже могли бы договориться о таком способе оплаты? Кто знает, может быть, вы наградите меня наследником?

«Какую игру она затеяла», — подумал Саймон.

— Как бы вам не разочароваться — во всех отношениях, — ответил он. — А пока пейте лекарство, и будем надеяться на успех.

— Успех мне необходим в любом случае, — сказала она, пока он накидывал плащ ей на плечи. — Уж слишком многое от этого зависит. Я должна идти. Я и так слишком надолго оторвала вас от ваших больных. И забудьте об Элайзе, доктор Форман. Поверьте мне, нет никакого смысла глубже лезть в это дело.

Он открыл дверь, и Оливия вышла, не оглянувшись. Он сосредоточенно смотрел ей вслед. Вернулся в кабинет, остановившись на пороге, потому что вспомнил, как на мгновение принял ее за призрак Элайзы. Именно в этот момент ему пришла в голову фантастическая мысль.

Глава 8

Маковый сироп

Оливия покинула дом Саймона в задумчивом настроении. За ней шел слуга, который весь иззевался, дожидаясь свою госпожу и досадуя, что ей не пришло в голову разрешить ему подождать в таверне. Бэнксайд был неподходящим районом, где знатная леди могла ходить пешком, поэтому у него всегда была с собой большая палка на всякий пожарный случай. Она шла быстро, вряд ли замечая что-то вокруг, не в состоянии выбросить из головы «блестящую идею», с которой и начались все эти ужасные события.

Она так глубоко задумалась, что едва не прошла мимо собственных ворот. Здесь ей пришлось расстаться с воспоминаниями. Она встала рано, оставив Маркуса, как обычно, храпеть в их постели, распространяя кислый запах перегара, и улизнула из дома незаметно. Она предполагала, что отец, занятый своими делами, вряд ли ее хватится, а что касается Маркуса, то у каждого была своя жизнь, хотя они и жили под одной крышей.

Она не сразу застала доктора Формана, поэтому отсутствовала дольше, чем собиралась, но она была совершенно неготова к тому приему дома, который был ей оказан. Прежде всего взволнованная служанка доложила ей, что разгневанный отец искал ее все утро и велел слугам прислать ее к нему сразу же, как она вернется. Затем, не успела она отдать свой плащ горничной и отправиться на поиски сэра Уолфорда, как появился Маркус в сапогах со шпорами, явно готовый к путешествию. Из его дома прибыла депеша, в которой говорилось, что у его отца накануне случился приступ, поэтому он немедленно собрался в путь, чтобы узнать, насколько это серьезно. Он сказал Оливии, что, вероятно, задержится ненадолго, но если придется остаться в Кенте на продолжительный срок, она должна будет к нему присоединиться.

Оливия ответила что-то невнятное. Она терпеть не могла дом Такеттов в Кенте. Мать Маркуса умерла несколько лет назад, и это, помимо того, что папаша и сыночек промотали свое состояние, привело к тому, что все там было страшно запущено. Крыша когда-то величественного здания протекала, везде было сыро, полы изъели жучки, гобелены сгнили и в таком виде продолжали висеть. У плохих хозяев всегда плохие слуги, так что обслуживание было из рук вон плохое. Оливия, привыкшая к комфорту своего лондонского дома и уюту загородного поместья, находила все это невыносимым. Она даже считала, что ей повезло: Маркус ненавидел провинцию и предпочитал жить в Лондоне. Она попрощалась с ним, вежливо передала отцу привет и пожелания скорейшего выздоровления и пошла своим путем.

Она застала сэра Уолфорда, склонившимся над бухгалтерскими книгами вместе с Фрэнсисом Дауном. Когда она вошла в комнату, он поднял голову, буркнул приветствие и раздраженно спросил, где она была.