Смерть Сталина. Все версии. И ещё одна

Бесспорный факт: в конце декабря Сталин остался без лечащих врачей и наиболее преданных слуг. Среди арестованных оказалась Валентина Истомина, сестра-хозяйка, смотрительница и, как утверждают некоторые исследователи, сталинская любовница[102]. Слух этот недостоверный, есть и другое мнение[103].

Впрочем, какие бы доказательства их неблагонадёжности Сталину ни подсунули бы, без высочайшего позволения их не арестовали бы, и то, что он дал согласие на арест, характеризует его не с лучшей стороны. Однако, если помнить о диагнозе академика В. М. Бехтерева, поставленном Сталину в декабре 1927 года (после чего психиатр внезапно скончался, по официальной версии, отравившись консервами

), то психическое заболевание, паранойя, следствием которого является прогрессирующая маниакальная подозрительность, если не оправдывает больного, то поясняет его поступки.

«Узкий кабинет» — Маленков, Берия, Булганин и Хрущёв — осознавал: тучи сгущаются. Всё, на что квартет надеялся, каждый боялся произнести вслух — ожидание дня, когда произойдёт очередной приступ гипертонии, из которого Сталин не выпутается. Однако они были хорошо выдрессированы. Выучка, не позволявшая псу ринуться на хозяина, заставляла их входить к нему в кабинет, «поджав хвост».

…Все, кто внимательно следил за событиями в Советском Союзе, понимали: «пахнет большой кровью».

9 января 1953 года премьер-министр Израиля Бен-Гурион заявил, что, по его убеждению, «процесс в Праге спланирован Кремлём и надо ожидать серьёзных изменений в советской политике в антиеврейском или, по меньшей мере, в антиизраильском направлении»[104]

.

Бен-Гурион оказался провидцем: через четыре дня в Москве официально стартовало «дело врачей».

13 января «Правда» опубликовала сообщение ТАСС о раскрытии банды кремлёвских «врачей-убийц», готовивших покушение на товарища Сталина. Джин был выпущен из бутылки.

Официальным предлогом для начала антиеврейской компании послужило давнее письмо заведующей отделом функциональной диагностики Тимашук, в котором она сообщала о неправильно поставленном диагнозе Жданову, из-за чего тот умер. Через четыре года медицинскую ошибку объявили вредительством.

Рюмин, выдумавший заговор кремлёвских врачей, составлявший в его схеме главную ветвь «еврейского заговора», уже распрощался с должностью. Однако Маленков, его бывший покровитель, оставался вторым лицом в государстве и, зная истинные намерения Сталина, стал вдохновителем новой антисемитской волны, покатившейся по печатным изданиям.

Врачи-убийцы. Более иезуитской лжи придумать нельзя. Когда-то из тактических соображений, после неудавшегося восстания в Иудее, жестоко подавленного Римом, руководители христианских общин решили отмежеваться от иудейской религии. Тогда и появилось придуманное евангелистом Лукой обвинение евреев в гибели Иисуса. Оно стало политическим обоснованием средневековых погромов. Новая ложь по чудовищности превосходила ту, которая вдохновляла крестоносцев, погромщиков времён Богдана Хмельницкого и Николая II. Свершись она — и надолго в душе русского народа была бы посеяна ненависть к евреям…

Газетно-журнальная истерия зимы 1953 года. Кремлёвский поэт Николай Грибачёв в пятом номере журнала «Крокодил» витийствует:

«…Из Иерусалима в Лондон ползёт растерянное бормотание руководителей сионистских организаций, натужно пытающихся вспомнить свои заслуги перед миром, которых нет, вновь тщетно напяливающих постоянную маску благодетелей, чтобы скрыть под ней оскал американского гангстера…

…Сионисты из «Джойнта» вкупе с английскими шпионами организовали группу врачей-убийц в СССР.

Вероятно, пойманы ещё не все. Есть кое-где ротозеи, есть беспечные глупцы, полагающие, что можно почить на лаврах успехов и забыть о борьбе. Но при всём том остаётся фактом, что разорено ещё одно американское диверсионное гнездо…»

Илья Эренбург в шестой книге своих мемуаров описывает атмосферу тех дней: