Смерть Сталина. Все версии. И ещё одна

Это был деловой звонок, в котором не было ничего личного. Он запомнился Светлане лишь потому, что оказался последним. Фамилию Надирашвили до того, как ей позвонил отец, она ни разу не слышала. Кто-то подсунул Сталину письмо, которое тот прочёл. (Девять из десяти читателей Авторханова/Волкогонова радостно воскликнут: «Берия»!) Однако, вспоминает Хрущёв, после ареста Поскребышева просматривать почту было некому, и гора писем лежала на столе непрочитанной:

«А сейчас скажу сразу, что как-то в последние недели жизни Сталина мы с Берией проходили мимо двери его столовой, и он показал мне на стол, заваленный горою нераспечатанных красных пакетов. Видно было, что к ним давно никто не притрагивался. «Вот тут, наверное, и твои лежат», — сказал Берия. Уже после смерти Сталина я поинтересовался, как поступали с такими бумагами. Начальник охраны Власик ответил: “У нас был специальный человек, который потом вскрывал их, а то так оставлять неудобно, а мы отсылали содержимое обратно тем, кто присылал”»[173]

.

Небольшое замечание к воспоминаниям Хрущёва, в которых есть фактологическая неточность. В мае 1952 года генерал Власик был снят с должности начальника охраны Сталина и направлен на Урал заместителем начальника Баженовского исправительно-трудового лагеря МВД СССР. 15 декабря его арестовали по «делу врачей», и хотя вскоре после смерти Сталина врачей амнистировали, Власик остался за решёткой. В январе 1955-го его приговорили к пяти годам ссылки в Красноярск. В декабре 1956-го Власик дождался помилования Постановлением Президиума Верховного Совета СССР (со снятием судимости). Непонятно, когда в таком случае Хрущёв разговаривал с ним о событиях последних недель жизни Сталина. Скорее всего, за давностью лет он ошибся с фамилией и эту информацию ему сообщил Новик Николай Петрович, бывший кратковременно, с июля 1952-го по март 1953-го (потому и не запомнился), последним начальником личной охраны Сталина. Вот ещё один наглядный пример необходимости аккуратно относиться к воспоминаниям очевидцев, грешащих непреднамеренными ошибками с датами и фамилиями…

Фотография Светланы на похоронах отца запечатлела её скорбно стоящей в Колонном зале рядом с бывшим мужем Юрием Ждановым и давним другом генералом Степаном Микояном. Она простояла несколько часов, отказываясь присесть, а мимо шла бесконечная череда людей, желающих проститься с вождём. Когда мимо гроба проходила большая делегация из Грузии, она невольно обратила внимание на высокого грузного человека, одетого, как рабочий, на которого невозможно было не обратить внимания: крупной фигурой он выделялся из толпы прощающихся.

Светлана писала: «Он остановился, задерживая ход других, снял шапку и заплакал, размазывая по лицу слёзы и утирая их этой своей бесформенной шапкой».

История загадочного Надирашвили продолжилась после смерти Сталина. Вот как описывает её Светлана Аллилуева[174]: