Смерть Сталина

Впоследствии историки попытаются понять мотивы такой настойчивости Лидии Феодосьевны Тимашук. Одни увидят в этом желание свести счеты с коллегами, другие — стремление снять с себя ответственность за неоказание должной медицинской помощи члену политбюро. Наверное, она боялась, что за смерть Жданова кого-то из врачей обязательно накажут, и не хотела попасть в их число.

Результаты вскрытия подтвердили, что Тимашук была права. Генерал Власик сообщил о письме Тимашук лично Сталину. Тот прочитал ее послание, но не заинтересовался ее обвинениями: смерть Жданова укладывалась в его политические расчеты.

Тогда Власик переправил письмо Тимашук ее начальнику и своему другу Петру Ивановичу Егорову, который с 1947 года возглавлял Лечебно-санитарное управление Кремля. Руководство Лечебно-санитарного управления было недовольно жалобами Тимашук. Ее перевели в филиал больницы. Казалось, эта история забыта.

Но почти одновременно затевается новое политическое дело, в котором вскоре всплывет имя Жданова.

20 ноября 1948 года политбюро поручило Министерству госбезопасности «немедля распустить Еврейский антифашистский комитет… органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать. Пока никого не арестовывать».

Аресты начались в 1952 году. Тогда понадобилась и Тимашук. О ней вспомнили в августе 1952 года. Ее письмо не пропало: в ведомстве государственной безопасности всегда была чудесная картотека. Письмо Тимашук достали из архива, и оно легло в основу «дела врачей-убийц».

Ее вызвали в следственную часть по особо важным делам Министерства государственной безопасности и попросили подробно вспомнить обстоятельства смерти Жданова. Ее допрашивали несколько раз, а 20 января 1953 года ее пригласил к себе в Кремль секретарь ЦК Георгий Максимилианович Маленков и от имени товарища Сталина и советского правительства поблагодарил за бдительность.

На следующий день, 21 января, в очередную годовщину смерти Ленина, в центральных газетах был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР: «За помощь, оказанную правительству в деле разоблачения врачей-убийц, наградить врача Тимашук Лидию Феодосьевну орденом Ленина».

Сталин, как вспоминал Шепилов, публично похвалил бдительность Лидии Феодосьевны, когда говорил о «деле врачей»:

— Они убили Жданова. Они убили Щербакова. Они хотели вывести из строя наших маршалов. Посмотрите на сидящего здесь Андреева. Ведь они его, беднягу, умышленно сделали глухим. Они сами во всем признались. Мы читаем их показания. А у нас еще кто-то сомневается. Одна из кремлевских врачей, Лидия Тимашук, помогла чекистам вскрыть это дело, показала, какими вредительскими методами они действовали…

Почти до самой смерти Сталина все газеты будут писать о враче-патриоте. В один день она стала самым популярным человеком в стране.

Тем временем арестовали всех, кто лечил Жданова: начальника Лечсанупра Кремля Егорова, академика Владимира Никитича Виноградова, который с 1934 года заведовал терапевтическим отделением Кремлевской больницы, профессора-консультанта больницы Владимира Харитоновича Василенко, лечащего врача Гавриила Ивановича Майорова.

Арестовали и нескольких других знаменитых врачей. Всех обвинили в том, что они по заданию иностранных разведок путем вредительского, неправильного лечения убивали советских руководителей.

Письмо Тимашук оказалось поводом для начала всесоюзной кампании по выявлению «убийц в белых халатах», «изуверов-врачей». Дело сразу приобрело антисемитский характер, поскольку большинство арестованных медиков были евреи. Страну охватила настоящая истерия. Люди отказывались лечиться, принимать лекарства. Каждый врач был под подозрением.

В советском представительстве в Париже посольского врача (русскую женщину) посадили под домашний арест, хотя ее муж был сотрудником госбезопасности. А тут, как назло, заболел заместитель министра иностранных дел Андрей Андреевич Громыко, который был в Париже проездом. Пришлось все-таки позвать врача. Она осмотрела больного, диагностировала грипп и предложила Громыко лекарство. Будущий министр резко отстранил ее руку:

— Вашего лекарства я принимать не буду!

Академик Борис Васильевич Петровский, один из крупнейших советских хирургов, ставший в шестидесятые годы министром здравоохранения, вспоминал, что в день, когда появилось сообщение о врачах-убийцах, он собрал коллег-хирургов и они решили отменить все назначенные на этот день операции. В палатах больные жарко обсуждали сообщение ТАСС.

Петровский сказал больным, что в коллективе вредителей нет, тем не менее, учитывая происходящее, решено отменить операции. Больные твердо ответили:

— Мы вам верим и просим операции не отменять.

Через два дня Петровскому позвонили из ЦК. Инструктор прочитал письмо рабочего, которого Борис Васильевич три года назад успешно оперировал по поводу рака желудка. Рабочий писал: «Видимо, профессор Петровский тоже является вредителем. Он зашил мне во время операции какую-то опухоль под кожу».