Смерть танцует танго

О том, что раненого уже нет в больнице, она утаивать не стала и без колебания честно призналась:

— Я перевезла его в другое место.

Арчи удивлённо посмотрел на Агидель.

— Ты вывезла раненого из больницы?

— Да.

— И где же он сейчас?

— Прости, дядя, но я не могу пока тебе этого сказать. Пусть это останется моей маленькой тайной. Сейчас его лечением занимается Амир. Я уверена в положительном результате. Может, для вас это покажется смешным, но я приложу максимум усилий, чтобы он на своих ногах вернулся к себе домой. Наверное, это и будет моим счастьем.

— Ты так считаешь? — сдержанно спросил Арчи.

— Да. Я так считаю.

Агидель была настроена решительно, но дальнейшая напористость ей уже не пригодилась. Ничего больше не спрашивая, Арчи проводил её до главного входа в больницу и, вежливо попрощавшись, уехал.

Рабочий день у Агидель прошёл быстро. Она встречалась с дежурившими в отделениях врачами, участвовала в обходах, беседовала с больными. И уже когда собиралась ехать домой, в её кабинете раздался телефонный звонок. Звонил Амир. Он сообщил, что привёз лекарство для раненого и уже завтра можно начинать курс лечения. Она ехала домой безумно счастливая. Какой же он умница, этот Амир. Ну, нисколько она в нём не сомневалась.

Владимир воспринял эту новость без радости, словно испытывал безразличие ко всему в своей жизни.

— Разве ты не рад? — спросила его Агидель.

Он холодно усмехнулся:

— Рад я или не рад, что от этого изменится. Я знаю, что никогда уже не встану. А проводить над собой какие-то медицинские опыты я не желаю. И вообще… — он на секунду запнулся и, глубоко вдохнув воздуха, высказал: — Я совсем не тот, за кого ты меня принимаешь.

Агидель смотрела на Владимира и не могла понять, о чём он говорит.

— Ну что ты на меня смотришь? — сухо бросил он. — Хочешь узнать, кто я такой на самом деле? Хорошо! Я тебе скажу. Я — Власов Владимир, офицер спецназа России! Да, это я и мои товарищи уничтожили боевиков, которые прорывались из окружения. И я ни хрена об этом не жалею. Мне только паршиво на душе, что я вот здесь, пусть даже и калека, а пацанов моих нет в живых. — Он нервно замотал головой. — Теперь ты можешь звонить кому хочешь. И давайте заканчивайте со мной быстрее. Всё равно я больше ничего вам не скажу.

В полной растерянности Агидель вышла из комнаты и направилась в сад. Из слов Владимира она ничего не поняла. «Если всё, что он сейчас сказал, это не бред, тогда для чего Магомеду и дяде нужно было меня обманывать?» Всё же она взяла себя в руки, отключив все эмоции. «Какая теперь разница, кто он на самом деле. Сейчас ему нужна квалифицированная медицинская помощь, и я сделаю для этого всё», — решила Агидель. Как ни в чём не бывало, она вернулась в комнату к Владимиру и предложила ему вместе поужинать. Он ничего не ответил, но ей показалось, что он немного успокоился. Воспользовавшись этим, она принесла ужин: горячий плов, салаты, фрукты.

— Тебе нужно хорошо питаться, — сказала Агидель, решительно пододвинув к нему ближе тарелку с пловом.

Он поколебался, но, в конце концов, взял ложку и начал есть.

Агидель всё это время сидела рядом с ним и пила кофе. Доев всё, Владимир взглянул на неё и тихо произнёс: «Спасибо».

— Я думаю, — тихо сказала Агидель, — теперь мы можем спокойно поговорить?

— О чём? — спросил Владимир.

— О тебе.

— Всё, что я хотел сказать, я сказал. И терять мне как бы нечего.

— Значит, ты хочешь сказать… — Она не успела договорить, он её резко перебил.

— Да, — подтвердил Владимир. — Я действительно в ту самую ночь участвовал в бою против ваших… людей. Я исполнял свой долг. Погибли все мои товарищи. Как я оказался в этой стране, я не знаю.

— А кто эта пожилая женщина, которая была рядом с тобой, когда тебя нашли? — спросила Агидель. — Мама?

Владимир растеряно покачал головой:

— Я ничего не помню. Да и какая мама, моя мама в России.

Они оба замолчали. Первой прервала молчание Агидель.

— Ну ладно, тебе нужно отдохнуть, — сказала она, принявшись убирать со стола посуду.

Владимир взял её за руку.

— Присядь. Я всё расскажу о себе, и ты поймешь, что мне нет смысла тебе врать.

Она слушала, не перебивая. Он откровенно говорил о жене, о дочери, о родителях и с особым трепетным волнением — о своих погибших товарищах.

— Ну вот, кажется, и всё, — закончил Владимир. — Я понимаю, что ставлю тебя в затруднительное положение, поэтому не принуждаю тебя прикрывать меня. Ты сама решишь, как поступить.

Агидель подошла к окну, молчаливо постояла около минуты и повернулась к Владимиру.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказала она. — Завтра приедет Амир. Соберись с силами, нам предстоит очень много потрудиться.

— Какой сейчас месяц? — спросил у неё Владимир.

— Август, — тихо ответила она.