Смерть танцует танго

— А как же мои жена и дочь? — произнёс он тихим голосом, понуро глядя на Агидель. — Без меня им будет очень трудно.

— Сколько лет твоей дочери? — спросила она.

— Скоро восемнадцать.

— Володя, она уже взрослый человек, — заметила Агидель. — Через год-другой выйдет замуж и будет жить своей жизнью. А что касается жены… пойми, что она уже не будет испытывать к тебе тех чувств, какие были раньше. Это сложно и долго объяснять. Но я повторяю ещё раз: тебя никто не просит от них отказываться.

Владимир не мог согласиться с Агидель, что чувства его жены не выдержат испытания временем, но спорить не стал. А вот больное сердце матери, которое может остановиться только лишь оттого, что она увидит его вновь живым, сейчас было для него самым сильным фактором.

— Ты права, — после недолгого раздумья согласился Владимир. — Мне необходимо взять себя в руки. Я, конечно же, там не останусь и никак себя не обозначу. Я только посмотрю со стороны на мать с дочкой и вернусь. Обещаю. Ты поможешь мне?

— Хорошо, — сказала Агидель.

Глава 27

Сентябрь, 1997 год. В Лондонском аэропорту Хитроу было многолюдно. Владимир нервничал и каждую минуту смотрел на световое табло, где светящимися буквами были обозначены авиарейсы «Британских авиалиний». Посадку на рейс Лондон — Москва должны были объявить через несколько секунд.

— В конверте все необходимые документы, — сказала Агидель. — Прости, что летишь с двумя перелётами. Хочу как лучше. В России к пассажирам из Великобритании относятся лояльнее, чем из Турции. Не забудь, у тебя теперь другая фамилия, новое имя и отчество, — слегка улыбнувшись, напомнила она. — Здесь тебя лишний раз никогда с расспросами беспокоить не станут, но в России будь внимательнее. Ты русский, но у тебя гражданство Турции. Не волнуйся, документы настоящие, с ними проблем не будет. На случай если в Москве поинтересуются, с какой целью прилетел в Россию, можешь ответить: по коммерческим делам. Как прилетишь в Москву, сразу найди центральный банк. На твоё имя оформлен валютный счёт. В отеле «Ритц-Карлтон» забронирован номер, также на твоё имя. Денег тебе хватит, чтобы, ни в чём не нуждаясь, прожить около месяца. Но… я надеюсь, тебе хватит и одной недели.

Владимир понятливо кивнул.

Женский металлический голос, прозвучавший из динамиков, на английском языке объявил о посадке на самолёт. Владимир отчётливо услышал слово «Moscow».

— Да. Это твой самолёт, — сказала ему Агидель.

Он взял дипломат и, обхватив рукой Агидель за талию, притянул к себе. Она не стала этому препятствовать. Владимир поцеловал её.

Вытирая кончиками пальцев, появившиеся на лице слёзы, она, всё ещё находясь в его объятиях, стала торопливо говорить:

— Володя, я никогда тебе не говорила, но сейчас мне необходимо это сказать. Совсем недавно я поняла, что ты стал очень дорог мне. Слышишь?! Я прошу тебя, возвращайся назад.

— Конечно, я обязательно вернусь, — сказал он уходя.

Пройдя пропускной контроль, Владимир скрылся в салоне автобуса, который повёз пассажиров к трапу.

Глава 28

Словно проснувшись от страшного сна, Владимир приподнял с колен голову и огляделся. По кладбищу по-прежнему шастали вороны. Со склонившейся над могилой ветки клёна оторвались несколько пожелтевших листьев, они упали Владимиру на плечи. Стряхнув их рукой, он открыл колпачок бутылки и, прильнув губами к горлышку, жадно отпил несколько глотков водки.

Вдруг за его спиной кто-то осипшим мужским голосом произнёс:

— Нехорошо, браток, в одну харю её, родимую, трескать. Может, пригласишь? Помянем твоего кента.

Владимир оглянулся.

Два парня бомжеватого вида лет двадцати пяти, облокотившись на оградку, с наглой ухмылкой смотрели на Владимира. Оба были пьяны.

— В другой раз, ребята, — сказал Владимир и отвернулся.

Грубо дёрнув калитку, внутрь оградки, где сидел на скамейке Владимир, вошёл один из них.

— Ты, никак, брезгуешь, паря? — грубо произнёс он. — Ну, ничего страшного, мы люди не гордые. — Он ухватился рукой за горлышко бутылки и потянул её к себе. — Ну-ка дай сюда, фраерок.

Владимир отреагировал моментально. От прямого удара его кулака в сплетенье парень отлетел в угол ограды, но тут же встав на ноги, кинулся на Владимира. Обхватив нападавшего рукой вокруг шеи, Владимир пригнул его голову к земле. Очевидно, чувствуя, что ему не вырваться из крепкого захвата, тот сдавленным голосом крикнул приятелю:

— «Череп», помоги! Сука! Он мне шею ломает!

Владимир лишь мельком увидел, как ловко сиганул к нему через оградку здоровяк, но отпускать первого нападавшего не стал и ещё сильнее сжал тому шею.

Сидевшая в сторожке смотрительница вздрогнула от раздавшегося где-то на территории кладбища хлопка, похожего на выстрел. Вспорхнувшая стая ворон, превратившись в чёрное облако, закружила над погостом, никак не решаясь вновь сесть на излюбленное место.

— Опять гадёныши балуются, — буркнула сторожиха, выходя на улицу.

Вот уже который день пацанята, живущие на окраине города, приходят к кладбищу и, чтобы её напугать, поджигают петарды, бросая их под крыльцо часовенки.