Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке

Мистер Картелл, судя по всему, являлся человеком сухим и педантичным. Но сейчас он выглядел взвинченным и раздраженным. Неудивительно, решила Николя, если учесть состав его гостей: молодой пасынок (с которым он, очевидно, только что поссорился), бывшая жена, ее муж, бесцеремонная сестрица, ее мнимая племянница, которую мистер Картелл явно недолюбливал, да еще мистер Лейсс. Мистер Картелл нервно ходил по комнате и часто прикладывался к бокалам со спиртным.

– Пусть Леонард сделает мне выпивку, ладно, дядя Хэл? – попросила Моппет. – Он знает, что меня вставляет.

Мистер Пириод закатил глаза, и мистер Картелл это заметил.

Мисс Картелл поспешно отреагировала:

– Нет, вы только послушайте, как выражается эта молодежь! С ума сойти! – и разразилась лошадиным хохотом.

Похоже, она обожает эту Моппет, подумала Николя. Леонард ловко смешал два тройных мартини.

Эндрю принес Николя томатный сок и остался рядом с ней. Они почти не разговаривали, но ей нравилось его соседство.

Тем временем леди Бантлинг вручила мистеру Пириоду подарок, очевидно, по случаю недавнего дня рождения: тяжелое медное пресс-папье в форме выгнувшейся рыбы. Николя удивилась, что подарок привел его в такой восторг, но скоро поняла почему.

– О, дорогая Дезире! – воскликнул он. – Это же мой герб! Какая красота, какой вкус! Конни! Взгляни на это! Хэл, посмотри!

Пресс-папье стали передавать из рук в руки, пока Эндрю не отнес его на стол мистера Пириода.

Когда он вернулся, к нему подскочила Моппет.

– Эндрю, – прощебетала она, – ты должен обязательно поговорить с Леонардом. Он знает массу владельцев галерей. Ты даже не представляешь, как он тебе может пригодиться. Пойдем, ты с ним побеседуешь.

– Честно говоря, я не знаю, что мне говорить, Моппет.

– Я тебе подскажу. Эй, Леонард! Мы хотим с тобой кое о чем поболтать.

– Да, конечно. А в чем дело? – Леонард направился к ним с напитками.

Эндрю сразу же повернулся к Николя:

– На каком поезде вы вернетесь?

– Не знаю.

– А когда закончите работу?

– Думаю, часа в четыре.

– Есть хороший поезд в двадцать минут пятого. Я за вами зайду. Вы не против?

К ним подошла его мать.

– К сожалению, нам пора, – сообщила она, дружелюбно улыбнувшись Николя. – Ленч сегодня будет рано, Эндрю, потому что вечером нас ждет большая вечеринка. Кстати, ты на нее останешься?

– Боюсь, что не смогу.

– Конечно, сможешь, если захочешь. Ты нам очень нужен. Я говорила тебе о наших планах, но мы все решили только вчера вечером. Это будет вечеринка в честь Дня дурака – по-моему, хороший повод. Бимбо все утро висел на телефоне.

– Нам пора, дорогая, – напомнил за ее плечом Бимбо.

– Знаю. Ну ладно. До свидания. – Она протянула руку Николя. – Вы часто будете приезжать к Пи Пи?

– Наверно, часто.

– Тогда уговорите его свозить вас в Бэйнсхолм. Мы уходим, Гарольд. Спасибо за отличные коктейли. До свидания, Пи Пи. Не забудьте про обед, ладно?

– Ни в коем случае!

– Приходите обязательно.

– Я тут подумал… может быть, дражайшая Дезире, лучше вы?.. То есть… я полагал…

– Милый мой, о чем вы говорите. – Леди Бантлинг поцеловала его в щеку. Она мельком взглянула на Моппет и Леонарда. – До свидания. Пойдемте, мальчики.

Эндрю прошептал Николя:

– Я позвоню насчет поезда.

Он тоже попрощался: тепло и сердечно с мистером Пириодом и очень холодно – со своим отчимом.

Моппет недовольно надула губы:

– А я хотела обсудить с вами одну очень важную вещь, мой храбрый гвардеец.

– Теперь я никогда не узнаю, что это было. Какой ужас, – на ходу бросил Эндрю и вышел из комнаты вместе с Бимбо и своей матерью.

Глядя вслед Дезире, Николя подумала: «Наверняка Моппет хотелось бы иметь такие же манеры, но увы: не получается».

Мистер Пириод возбужденно вскинул руки.

– Дезире не знает! И Бимбо, и Эндрю тоже! Это поразительно!

– Не знают о чем? – спросила мисс Картелл.

– Об Ормсбери. Ее брате. Это было в газетах.

– Раз уж Дезире устраивает вечеринку, – сухо заметил мистер Картелл, – она не станет отменять ее из-за смерти брата. Понятно, почему она ничего о нем не слышала: ведь он отправился к антиподам, где, по моим сведениям, лет двадцать пил не просыхая.

– Господи, Хэл! – воскликнул мистер Пириод.

Моппет и Леонард хихикнули, отошли с напитками в угол, но вскоре вернулись.

Мисс Картелл в это время увлеченно рассказывала какую-то веселую историю из местной жизни:

– …И тогда я сказала пастору: «Мы все чертовски хорошо знаем, что это значит». А он не моргнув глазом ответил: «Конечно, знаем, но никому не скажем». У него прекрасное чувство юмора!

– Тут положено смеяться, – с насмешкой вставила Моппет.

Мисс Картелл действительно уже закинула голову, чтобы расхохотаться, но при этих словах осеклась и густо покраснела. Она бросила на свою протеже такой растерянный и беззащитный взгляд, что Николя, минуту назад считавшая ее неприятной и заносчивой особой, сразу испытала к ней горячее сочувствие, а к Моппет – возмущение и гнев.

Мистер Пириод, очевидно, разделял ее чувства.

– Дорогая Мэри, – заметил он с укором, – это было не слишком вежливо.

– Верно. Именно так, – подтвердил мистер Картелл. – Конни, тебе надо вести себя с ней построже.

Леонард добавил: