Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке

– Спасибо, Николя. – Всю оставшуюся часть пути Эндрю говорил о себе. Он рассказал, что всю свою жизнь хотел заниматься живописью и брал уроки в художественной школе, где ему сказали, что его работы «совсем недурны». Но дурны они или хороши, он все равно не может заниматься ничем другим. – В галерее Грэнтема есть небольшая студия, – продолжал Эндрю, – где можно рисовать картины и в то же время присматривать за галереей. – Потом он описал утреннюю встречу со своим отчимом и опекуном, мистером Картеллом, и их нервный и бесполезный разговор. – Это было совсем невесело, – меланхолично рассказывал Эндрю. – Он говорил так, словно мы обсуждали какие-то детские фантазии. Черт бы его побрал! Я показывал ему цифры и расчеты, а он даже бровью не повел. Я называл надежных и уважаемых экспертов, которые рекомендовали мне эту сделку, но он меня не слушал. Твердил только, что мой отец не хотел, чтобы я уволился с военной службы. Какого дьявола! – вскинулся Бантлинг, но тут же себя одернул. – Знаете, меня бесит даже не практическая сторона дела: в конце концов, я могу занять денег, заложить свое имущество или что там делают в подобных случаях. Мне отвратительно его самодовольное филистерство. А ужасней всего то, как он отзывался о моей живописи. Я говорил ему о личных вещах, очень важных для меня, а он выставил меня дураком и пустозвоном. Вы можете это понять?

– Боюсь, что могу. К концу разговора вы уже сами начали сомневаться в своем таланте, верно?

– А, значит, вы действительно меня понимаете! Наверно, вам каждый встречный признается в своих проблемах или… Нет-нет, – перебил себя Эндрю, – лучше я не буду об этом говорить. По крайней мере пока. Но спасибо, что выслушали.

– Вам нравятся работы Агаты Трой?

Он удивленно воззрился на нее:

– Конечно, а что?

– Я с ней знакома. Она вышла замуж за Родерика Аллейна из Скотленд-Ярда. Я часто у них бываю. Буквально вчера ходила в гости.

– Да? И какая она? Я однажды ее видел. Худощавая, приятная. Довольно светская. Наверно, острая на язык?

– Вовсе нет. Наоборот, очень скромная. И кстати, всегда интересуется работами молодых художников. – Помявшись, Николя добавила: – Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но, если хотите, я могу показать ей ваши картины.

Эндрю густо покраснел, и Николя испугалась, что он обиделся.

После долгой паузы Эндрю пробормотал:

– Честно говоря, я просто не решаюсь.

– Значит, мистер Картелл все-таки добился своего.

– Ничего подобного, хитрюга!

– Если вы откажетесь, я не обижусь. Но я бы предпочла услышать: «Спасибо, Николя. Это очень мило с вашей стороны, буду рад».

Эндрю усмехнулся и на какое-то время замолчал.

– Ладно, вы победили, – произнес он наконец. – Считайте, что я это сказал.

Остаток пути пролетел незаметно, а в Лондоне они в точности последовали плану Эндрю.

В восемь вечера автомобиль уже вез их обратно в Кент. Несмотря на начало апреля, воздух был теплым. Вдоль дороги мелькали огоньки, в небе стояла молодая луна, и Николя чувствовала, что готова влюбиться по уши.

II

– Вот что я вам скажу, миссис Эм, – заметил Альфред, накрывая обеденный стол. – Погода в этом доме окончательно испортилась, и, по моим прогнозам, скоро нас ждет сильная гроза.

– Продолжайте! – живо подхватила миссис Митчел. – Когда?

– Не знаю. Но если вы спросите меня «почему», я могу дать определенный ответ. Десять лет, миссис Эм, долгих десять лет мы вели тихую и мирную жизнь, которая нас вполне устраивала. Никаких неожиданностей. Покой. Уют. Никто нас не трогал, не раздражал. Это устраивало нас, то есть, смею думать, вас и меня. И что теперь? Что мы имеем? Взять хоть сегодняшнее утро! За один день, миссис Эм, за один только день мы пережили больше волнений, чем за все предыдущие годы моей службы!

Миссис Митчел тряхнула головой и выразительно закатила глаза.

– Из-за него? – уточнила она.

– Вот именно, из-за него. Из-за мистера Гарольда Картелла.

– Боже мой, мистер Белт! – воскликнула кухарка. – Что случилось?

– Вы о чем, миссис Эм?

– Как вы сейчас посмотрели! Мамочки мои. Только на секунду, но что за взгляд! Я бы сказала – укоризненный.

– Станешь тут «укоризненным», миссис Эм, если вам говорят такие вещи, какие были сказаны мне.

– Кем? Им? – вытаращила глаза кухарка.

– Именно. Из-за этой истории с портсигаром. Я уже рассказывал: те двое оставили его на подоконнике, и он исчез. Так вот. Помните, после обеда мистер Картелл уехал в «катафалке» вместе с Джорджем Коппером и Бертом Райксом?

– Да. Удивительное дело.

– Не спорю. Теперь я выяснил, куда они отправились – в Бэйнсхолм.

– В Большой дом?

– Ну да.

– Ого! Навестить ее милость?

– Нет, навестить их. Ту парочку. Потому что они уехали туда. Кстати, без всякого приглашения.

– Очень мило!

– Что за этим стоит, я пока не знаю, но скоро выясню у Джорджа Коппера. Суть дела в том, что я только сейчас относил напитки в библиотеку и они там жутко ссорились.

– Два наших джентльмена?