Смерть в диких условиях. Реальная история о жизни и трагической смерти Криса МакКэндлесса

Мы с сестрами все обсудили. Есть ли здесь какой-то подвох? Стоит ли ехать? Действительно ли это была заявка на семейную связь, на близость? Если да, то отказаться от такого щедрого предложения? Зачем я потратила столько сил на их защиту, если не для того, чтобы использовать любую возможность сохранить и улучшить наши отношения?

В конце концов мы все приняли приглашение. Мы прекрасно провели время, путешествуя по Французской Ривьере, наслаждаясь местными деликатесами и исторической архитектурой. Мы нежились под солнцем на пляжах с видом на Средиземное море. Мы прогуливались по деревням и их причудливым магазинчикам, где продавались изысканные сыры и прекрасные произведения искусства. Разговоры остались легкими и безопасными. Подобное времяпрепровождение с мамой и папой убедило нас в том, что между нами по-прежнему существует глубокая связь, способная выдержать любые испытания.

Но вскоре после возвращения в Штаты все снова вернулось на круги своя. Папа позвонил по отдельности каждой дочери и сказал, что, похоже, у него нет другого выбора, кроме как уйти от мамы. Доводы его варьировались от бесчувственных до смешных, включая собственную диагностику ее душевного состояния, достаточную для подтверждения того, что у нее биполярное расстройство и что он не может оставаться в таких сложных отношениях. Он нажаловался, что она говорила гадости о каждой из нас, и напомнил об обидных поступках, которые она совершала в прошлом. Он пытался настроить нас против Билли, и, несмотря на то что мои сестры были не в лучших отношениях с мамой, мы все думали, что он обходится с ней несправедливо. Мы понимали, что он готовит почву для того, чтобы ее очернить, что, скорее всего, означало, что она пригрозила изобличить его в чем-то. Мне это напомнило, как родители утверждали, что мои старшие братья и сестры принимают наркотики: не верьте им – они под кайфом и сошли с ума. Любая надежда на светлое будущее снова разрушалась.

Я знала, насколько опасно принимать слова родителей за чистую монету, как это делали Шелли и Крис, но я все еще пыталась принять нечто большее, чем просто их финансовые советы. Родители гордились моими достижениями и постоянно хвастались ими. Папа почти каждый день ходил по городу в футболках C.A.R. Services. Мне нужна была помощь, чтобы выкупить долю бизнеса у Фиша, и я была настороже, но все же прислушалась к маме, когда она однажды позвонила и предложила план. Она предложила, чтобы они с отцом одолжили мне денег. Я могла расплатиться с ними прибылью от деятельности мастерской, продажей дома, который построили мы с Фишем, и своей долей гонорара, который Джон договорился выплатить нашей семье за право публикации отрывков из писем, дневников и других документов, написанных Крисом во время путешествий. Я приняла это предложение и быстро с ними расплатилась.

Однако вскоре на работе как минимум раз в неделю начала разворачиваться одна и та же трагикомичная сцена.

– А вот и они! – предупреждал тот, кто замечал их первым, когда на нашу парковку въезжал «Кадиллак» Уолта и Билли. Машина резко останавливалась, обе передние двери сразу же распахивались, и мои родители пытались избить друг друга, не успев выйти. Они напоминали маленьких детей, которые пытаются первыми наябедничать друг на друга, а я оказывалась судьей.

Начиналось все с одного и того же, оставалось только гендерные окончания заменить в зависимости от того, кто первым меня настигнет. «Карин! Знаешь, что только что сделал(—а) твоя мать/отец?» И так продолжалось больше двадцати лет.

– Сколько раз я должна повторить? – ругала их я. – Нельзя так делать. Здесь люди делом заняты – я занята.

– О, правда? Правда, что ли? Думаешь, ты сама этого добилась? После всего, что мы для тебя сделали, ты не хочешь помочь нам в ответ?

– Говорите потише, – просила я, пытаясь сдержать сцену в рамках приличия. – Вам двоим не нужна помощь. Именно поэтому вы начинаете одну и ту же борьбу снова и снова. Вам на самом деле нравится страдать. Мне вот не нравится. Пожалуйста, уходите.

В итоге они уходили, но не раньше, чем утихнет истерика. Затем я извинялась перед сотрудниками и клиентами, оказавшимися на линии огня. К счастью, родители в это время часто уезжали из города и просто оставляли телефонные сообщения. И я, чувствуя свой долг, всегда перезванивала.

Я была благодарна им за щедрость и поддержку, но из-за того, что они постоянно об этом напоминали, я жалела об оказанной ими услуге. Мне уже казалось, что они предложили помощь просто для того, чтобы держать меня в нужном им состоянии – постоянного долга перед ними. Я усердно работала, чтобы заработать собственные деньги, и была полна решимости не утонуть в меркантильности, о чем предупреждал меня Крис.