Смерть в Кесарии

Владимир Баренбойм был первым клиентом Натаниэля. Вернее было бы сказать — нулевым, потому что решение об открытии частного детективного агентства возникло у Розовски не до, а после знакомства с Баренбоймом.

Дело было так.

Приехав в Израиль, Владимир Баренбойм с женой сняли квартиру в одном доме с Розовски и даже на одной лестничной площадке. Первое время они только раскланивались по утрам и вечерам — при встречах. Но однажды, вернувшись со службы, Розовски обнаружил Баренбойма возле своей двери, в нетерпении переминавшимся с ноги на ногу и то и дело поглядывавшего на часы. Поскольку во всех квартирах туалеты работали одинаково, Розовски, несмотря на переминания соседа с ноги на ноги, сразу же отмел подозрения о естественных причинах визита.

— Что случилось? — спросил он.

Баренбойм живо обернулся на его вопрос, и лицо его прояснилось.

— Слава Богу! — сказал он. — А я уж подумал, что вы можете не прийти сегодня домой, — говорил он, естественно, по-русски.

— Вполне мог бы не прийти, — согласился Розовски, отпирая дверь. — Дел столько, что впору ночевать на службе… Проходите, — сказал он. — Что у вас случилось?

Видимо, Баренбойм уже несколько раз репетировал свой монолог, поэтому изложил все достаточно связно. Суть дела заключалась в следующем.

Как многие новые репатрианты, Баренбойм, почему-то, считал, что на исторической родине нет никакого смысла заниматься обычной работой, и что здесь просто ждут не дождутся, когда он развернет во всю ширь свои деловые способности. Розовски никак не мог понять, почему большинство бывших советских людей считало, что на учителя нужно учиться, а вот на бизнесмена — нет. Его новый сосед относился именно к этому большинству.

Словом, прочитав в рекламном приложении к одной из еженедельных русскоязычных газет о большой партии эфирных масел из СНГ, предлагаемых задешево («Дешевле грязи, — заметил Баренбойм. — Конечно, не той, что с Мертвого моря, а той, что под ногтями»), он решил выступить посредником, тем более, что в той же газете, правда, под другой рубрикой, было объявление о поиске точно такого же сырья. Представить себе, что покупатель и продавец в состоянии сами прочесть оба объявления и договориться между собой без посредников, он, естественно, не мог. Позвонил по одному телефону, заказал всю партию, потом — по другому, и тут же ее предложил. Приехал по указанному адресу («Очень приличный офис, понимаете, Натан. Компьютер, длинноногая секретарша — ни слова по-русски — мягкие кресла, в общем — солидная фирма») и подписал контракт, оговорив себе пятнадцать процентов от суммы сделки.

— Приличная сумма. Не миллион, конечно, но все же… — Баренбойм вскочил со стула, на котором сидел и нервно забегал по комнате. — Можно, я закурю? — спросил он.

— Валяйте, — Розовски слушал его историю без особого интереса. Он уже догадывался, чем все закончилось, но ждал, пока Баренбойм расскажет все сам. — А почему, собственно, эфирные масла? Вы разбираетесь в парфюмерии?

— Конечно, нет, боже мой. Какая парфюмерия, я же инженер-строитель. Ну, покупал жене на восьмое марта духи, я знаю…

— Почему же эфирные масла?

— Если бы предлагали чугунные болванки, я бы продавал чугунные болванки, — объяснил Баренбойм. — Но предлагали эфирные масла… — он несколько раз затянулся, закашлялся.

— Трижды бросал курить, — проворчал он. — И трижды начинал. От этой жизни…

— Хорошо, что было дальше? — нетерпеливо спросил Натаниэль. — Вы извините, Баренбойм, я вам сочувствую, но сегодня вечером моя мама возвращается от родственников, я хочу приготовить праздничный ужин.

— А где живут ваши родственники? — поинтересовался Баренбойм.

— В Беер-Шеве, а что?

— Нет, ничего, говорят, там дешевые квартиры.

— Говорят.

— Но климат очень тяжелый, это правда?

— Кому как. Вы собираетесь рассказывать или нет? Что было дальше?

Дальше Баренбойм гулял по Тель-Авиву, разглядывал витрины, приценивался к самым дорогим квартирам в самых престижных районах, к автомобилям и прочему, и ждал, когда же ему, наконец, сообщат о прибытии заказанных масел в Хайфский или Ашдодский порт.

Вместо этого, через три дня, ему позвонил поставщик, извинился и сообщил, что партию перехватили, поэтому сделка не состоится. Баренбойм перестал мечтать и позвонил покупателю.

— Вот тут-то все и началось, — мрачно сказал он.

Услышав, что Баренбойм вынужден отказаться от сделки, покупатель немного помолчал, а потом сказал:

— А кто оплатит мои издержки?

Баренбойм чуть не выронил телефонную трубку.

— Какие издержки?! Я же ни шекеля…

— Зато я, и не один.

Покупатель объяснил, что, в ожидании товара он взял кредит («Под приличный процент»), снял склад («На очень жестких условиях») и прочее.

— Либо ты все это оплатишь, — сказал он, — либо… — и повесил трубку.

— Что мне теперь делать?

Розовски хотел послать Баренбойма подальше, посоветовав впредь думать получше и не пытаться лезть в неизвестное. Но у соседа был настолько беззащитный взгляд, что Натаниэль, тяжело вздохнув, потянулся к телефону.

— У вас сохранились номера телефонов? — буркнул он.

— Конечно, вот, — Баренбойм с готовностью протянул ему бумажку.