Смерть в начале весны

Машу это очень пугало. Едва окончив школу, она, одержимая идеей найти достойную работу, приехала в этот город. Девушка была уверена, что сможет заработать на самые дорогие лекарства для мамы, хорошее питание и постарается отправить её на лечение за границу.

Но вот она здесь уже второй месяц – и никакой высокооплачиваемой работы. Предлагают работу курьера, разносчика рекламы, уборщицы, приёмщицы в химчистке и прочие вакансии, на которые не хотят идти местные жители.

Вчера она ходила на кастинг в модельное агентство, но её даже до просмотра не допустили, отказали сразу на собеседовании. Почему – не объяснили.

А охранник намекнул, что такие молоденькие девчонки, как она, приезжие и без образования, зарабатывать могут только в массажных салонах.

Маша по простоте душевной сказала, что она не умеет делать массаж, а он засмеялся и объяснил ей, что к чему. После чего Маша убежала оттуда без оглядки.

«Какой ужас, – думала она, содрогаясь от отвращения, – стать проституткой, лучше уж в Волге утопиться».

Придя домой, она долго плакала, а потом напилась снотворного.

Раздались тихое постукивание по стеклу с той стороны и воркование. Это голуби прилетели на завтрак. Маша сама приручила их, томясь от одиночества в чужом городе. А так хоть живые существа рядом.

Она достала из целлофанового мешочка городскую булку, купленную накануне, раскрошила её, открыла окно и высыпала крошки в деревянный ящичек, который прикрутила проволокой к окну. Птицы сразу же накинулись на угощение, толкаясь и громко воркуя.

«Вот и все мои друзья в этом городе», – подумала Маша, разглядывая голубей.

Она подошла к столу, взяла свой старенький сотовый телефон и уже начала набирать свой домашний номер, но передумала.

Нет, денег на телефоне мало, она позвонит попозже. А сейчас ей лучше всего поесть и пойти поискать хоть какую-то работу. О той, за которую много платят, на время придётся забыть.

Девушка размочила в тарелке несколько ложек овсянки, посыпала её сахаром. Хотела добавить яблоко. Но яблоко у неё было только одно, и она решила, что съест его на ужин с хлебом.

В чайнике оставалась старая заварка, и Маша снова залила её кипятком. Вкус у чая бы не очень…

«Но ничего, сойдёт», – думала Маша.

В девять часов она вышла из дома и отправилась в химчистку, место приёмщицы в которой ей предлагали полторы недели назад. Но увы! Кадровик сказал: «Девушка, вы бы ещё дольше спали. У нас уже неделю как работает человек».

Маша, не удержавшись, решила заглянуть в зал и посмотреть, кто же польстился на это место. Новой приёмщицей оказалась бабулька лет семидесяти с гаком.

«Ну да, – уныло подумала Маша, – в виде прибавки к пенсии зарплата приёмщицы может и сойти».

На улице ярко светило солнце, стучала капель и отваливались с крыши сосульки. Возле многих зданий были натянуты ленты в виде заграждений, чтобы люди не ходили под балконами и козырьками.

На тротуарах сверкали лужи. Маша вспомнила, что, когда она была совсем маленькой, они с мамой пускали в лужах кораблики, которые мастерили из бумаги. Каждому кораблику присваивалось имя, и ещё загадывали желание.

Они с мамой считали, что исполнится то желание, которое написано на кораблике, дольше всех продержавшемся на плаву.

А теперь никто не пускает кораблики, мальчишки не носятся по лужам, разбрызгивая снопы брызг, и не визжат девчонки, которых они успели окатить с головы до ног. Хорошо это или плохо – неизвестно, просто жизнь стала другой.

– Я рассуждаю, как старушка, – сказала сама себе Маша и невольно улыбнулась.

Всё-таки весна! И в этом году она такая тёплая и солнечная, того и гляди травка зазеленеет не в апреле, а в марте.

– Девушка, купите мимозы! – услышала она голос с приятным акцентом, обернулась, мимозы и впрямь были соблазнительными. А карие глаза молодого продавца лучились лукавством.

– Спасибо, но у меня денег нет, – честно призналась Маша.

– Как то есть нет? – удивился он.

– Так вот и нет, – улыбнулась она виновато.

– Ты не местная? – перешёл он на «ты».

– Приезжая.

– Ты, наверное, работу ищешь?

Она кивнула.

– Моему земляку официантка нужна в закусочную. – И, увидев её испуганно расширившиеся глаза, быстро добавил: – Ты не бойся, Карен без глупостей, не обидит и платить по-честному будет. Сейчас я тебе адрес дам, а ему позвоню, предупрежу.

– Я подумаю, – тихо сказала Маша, опуская глаза.

– Думай, но если придёшь, то жалеть не будешь, это я тебе обещаю.

– Спасибо.

Она хотела уже уйти, но он окликнул её:

– Погоди.

Маша обернулась.

– На вот, возьми, – он протянул ей пушистую ветку мимозы и ободряюще улыбнулся.

– Спасибо, – тихо сказала она, прижала веточку к груди и быстро пошла прочь.

А он ещё долго смотрел ей вслед и думал о том, что ни за что на свете не отпустил бы одну в чужой город свою семнадцатилетнюю сестру.

А Маша так и шла по улице, держа в одной руке мимозу, а в другой сжимая бумажку с адресом, который наскоро написал ей продавец мимозы.