Смерть в начале весны

– Дьявол, что ли? – невольно улыбнулась девушка. – Разве у него бывают хорошие стороны?

– Не знаю, не видел. Но читал легенду о том, что когда-то и он был ангелом, пока его гордыня не одолела.

– Гордыня… – как-то странно повторила девушка и задумалась.

Ринат немного подождал, а потом спросил осторожно:

– Вы что-то вспомнили?

– Нет, ничего важного.

– Хорошо, если вспомните, то вот моя визитка, позвоните.

– Непременно позвоню, – пообещала она, машинально протянула руку за его визиткой и положила её на стол.

«Странная девушка», – подумал Ринат.

У оперативника было такое впечатление, что Вешнякова явно чего-то недоговаривает. Он даже предположил, что, может, она своего любовника сама и убила. А что, стукнуть тяжёлым предметом в пылу гнева или, как говорят, аффекта – вполне женский способ убийства.

Больше всего Ринат рассчитывал на разговор с Верой Свиридовой, которая, судя по записям следователя, с утра каждый день подолгу гуляла во дворе с ребёнком и вполне могла видеть посторонних, заходивших в подъезд или выходивших из него.

Но Веры дома не оказалось, муж увёз их с ребёнком на профилактический осмотр в клинику.

Дома была свекровь Веры, которая заверила оперативника, что невестка не видела посторонних, иначе обязательно рассказала бы ей. Оперативник, бросивший внимательный взгляд на пожилую женщину, в этом усомнился.

Но гуляющий, вернее, выгуливающий в то утро своих собак пенсионер Степан Максимович Харитонов тоже подтвердил, что посторонних лично он не заметил. Хотя Ринату показалось, что старик не уверен в своих показаниях.

Он позвонил Наполеонову и доложил об отсутствии результатов, спросил, обходить ли квартиры жильцов из дома напротив. Следователь сказал, что пока не надо, и велел ехать в управление.

– В управление так в управление, – пробормотал Ринат себе под нос, – начальству виднее.

А начальство тем временем в лице следователя Наполеонова нагрянуло к жене жертвы. Анна Владимировна Чекурова жила в собственном небольшом, но уютном особняке.

«Неплохо бизнесмены обустраивают брошенных жён», – подумал следователь, поднося своё удостоверение к самому носу заартачившегося охранника.

– Я сейчас позвоню Анне Владимировне и спрошу у неё, – бурчал упрямый парень.

– Значит, так, – разозлился Наполеонов, – сейчас я тебе и твоей хозяйке устрою маски-шоу, а тебя лично за оказание сопротивления благоустрою в обезьянник на двое суток.

– Чего сразу-то маски-шоу, обезьянник, – скорчив обиженную мину, пробормотал охранник и нехотя пропустил следователя на территорию, после чего сразу же позвонил и предупредил Чекурову о непрошеном госте. Та заметалась, поспешно приводя себя в порядок и ломая голову над тем, зачем она понадобилась правоохранительным органам.

Дверь перед следователем распахнулась, едва он коснулся звонка. На пороге стояла миловидная женщина лет тридцати и приветливо улыбалась ему.

– Вы бы позвонили, предупредили заранее, – проворковала она.

– Так я не в гости, – несколько растерялся следователь от столь тёплого приёма.

– Проходите, пожалуйста, – продолжая улыбаться, пригласила она.

Всем своим видом женщина напоминала Наполеонову цветущую черешню. Несмотря на тёмные глаза и волосы, вся она так и светилась, а белоснежный пеньюар так и норовил сползти с её наливного округлого плеча.

«И чего она не оделась поприличнее, – подумал следователь и спохватился: – Я же заранее её не предупредил».

И тут же нашёл себе оправдание: «Кто же знал, что она спит до обеда».

Насчёт обеда Наполеонов преувеличивал. На часах было всего одиннадцать часов.

Хотя работающие барышни в это время уже давно сидят в конторах, уткнувшись носом в монитор компьютера. Или, например, булочки пекут, – вздохнул про себя Наполеонов, – или даже коров доят.

Представив вкус парного молока, он невольно сглотнул слюну.

– Я как раз завтракать собиралась, – пропела Анна сладким голосом, – не составите мне компанию?

– Нет, спасибо, я сыт, – героически отказался следователь. Не в его правилах было делить трапезу с подозреваемыми. А Анна Владимировна Чекурова как раз и была подозреваемой номер один, являясь единственной наследницей убитого бизнесмена.

– Ну, как хотите, – слегка обиженно проговорила она.

– Где мы можем поговорить?

– Проходите в гостиную. – Она сделала плавный жест, указывая направление, и пеньюар снова предательски заскользил, на этот раз обнажив и часть её белоснежной груди.

Наполеонов с каменным выражением лица проследовал в указанном направлении и сразу же занял коричневое бархатное кресло.

Анна опустилась напротив него в точно такое же кресло. Она смотрелась в нём, как роскошная бабочка на цветке орхидеи.

– Я принёс вам неприятное известие, – откашлявшись, произнёс следователь и сам себя одёрнул: «Чего это я вдруг, как в театре, заговорил». – Ваш муж был убит вчера утром.

Вдова изменилась в лице, охнула, схватилась за сердце и начала сползать с кресла.

Наполеонову спектакль начинал надоедать, он решил, что Чекурова явно переигрывает. Следователь поднялся с кресла, подошёл к столу, взял вазу с лилиями, аккуратно вынул цветы и вылил половину воды из вазы на женщину.