Смерть в пурпуровом краю

Страйкер побеседовал с Беном — доверительно, долго и в высшей степени откровенно. Говорил и о неблагодарности общества, которой следует ожидать, и о неизбежных разочарованиях. Запалил костер, который уже не угасал. Викслер сменил учебное заведение и через два года закончил Полицейскую академию в Норт-вестерне, но еще во время учебы, в каникулы, работал в канцелярии полицейского управления Хэнкока. После выпускных экзаменов его взяли на испытательный срок, и уже тогда он выловил известного громилу. Бена назначили патрульным. Через одиннадцать месяцев отличной службы его перевели в детективы Отдела по расследованию убийств, руководил которым капитан Роубер. Бен понимал, что ему повезло: из всех оперативных отделов именно здесь меньше всего зависели от внешнего давления. При всех других преступлениях и нарушениях широко практиковались взятки. При убийствах — никогда.

В пятидесятом, спустя полгода после смерти Страйкера и через месяц после рождения первого ребенка, Бен Викслер стал сержантом. Бетт как нельзя лучше подходила его характеру, и их брак слыл одним из самых удачных. Ему при женитьбе было двадцать девять, а ей — тоненькой девчушке, темноволосой и смуглой, — двадцать один год. Отец невесты, состоятельный делец в строительном бизнесе, не одобрял этот брак. Однако их счастью способствовало одно событие, которое вначале огорчило Бена, но потом ему пришлось признать, что им действительно повезло. Бетт, достигнув двадцати одного года, получила небольшое наследство, оставленное дедушкой. Годовой доход от него составлял чуть меньше тысячи ста долларов. В конце концов Бен смирился с подарком судьбы, объявив Бетт, что подобный доход не должен зависеть от очаровательных брюнеток, его следует целиком отдавать полицейским — на масло, чтобы скромный полицейский хлеб не утратил вкуса.

Рано или поздно он станет лейтенантом — это неизбежно. Когда Бен пришел в Отдел по расследованию убийств, капитан Роубер — твердый, осмотрительный, энергичный — успешно возглавлял группу. Однако в последние два года здоровье его, к несчастью, сильно пошатнулось: стремительно прогрессирующий склероз мозга неумолимо вел к преждевременной старости. Роубер стал раздражительным, проявлял нерешительность, отдаваясь дурным предчувствиям и даже мании преследования.

По мере развития болезни проблемы руководства отделом тяжким бременем ложились на плечи заместителя начальника — лейтенанта Гэби Грея и сержанта Бена Викслера. Однако на Грея нельзя полагаться — приближался к шестидесяти. По политическим соображениям его посадили сюда еще до сороковых годов, так как он был племянником первого лица в городе, скончавшегося четверть века назад. Пока Роубер распоряжался сам, Гэби Грей ни за что не отвечал. Но без Роубера Грей явно не мог самостоятельно руководить отделом: трясся от страха, потея и сваливая ответственность за любое решение на Викслера.

Новый шеф полиции, на счастье, был скроен по образцу Страйкера. Джеймс Парвис — невысокий, сдержанный, одаренный человек с властным характером, — предупрежденный о беспорядке в отделе, быстро и основательно расследовал причины. В его распоряжении имелись разные возможности наведения порядка, перемещения сюда новых кадров. Но одним из ценнейших приобретений Парвиса стала небольшая записная книжка с личностной оценкой каждого служащего отдела, которую передал ему Страйкер. Изучив записи, Парвис предпринял энергичные меры. Роуберу до пенсии оставалось четыре месяца, и ровно на такой срок его направили в санаторий для лечения. Гэби Грея Парвис перевел в центральную картотеку, где вред от него окажется минимальным. Бен Викслер был назначен исполняющим обязанности начальника Отдела по расследованию убийств, а инспектора Вендела Мэтхьюза шеф освободил от некоторых поручений, чтобы приглядывать за работой отдела. Произошло все это год назад, и тогда же Бену было твердо обещано: как только придет приказ о его повышении в звании, станет начальником отдела. А пока следует соблюдать осторожность, по крайней мере в замене персонала. Но он уже уяснил себе, от кого необходимо избавиться, и держал на примете несколько молодых людей, которых пригласит в свой отдел.

До полуночи оставалось двадцать минут, а Бен успел подавить столько зевков, что ломило челюсть. Хэнк как раз дошел до середины занудливо-подробного повествования о том, как расширил свой магазин, открыв отдел «Сделай сам», когда зазвонил телефон. В пять шагов одолев расстояние до аппарата в прихожей, Бен при втором звонке уже схватился за трубку.

— Викслер.

— Бен, это Колин. Убийство. Домохозяйка в Бруктоне. Минз уже в пути, минуты через три-четыре будет у тебя.

— Спасибо, Шортли.

Он вернулся в столовую.

— Приношу извинения милому обществу. Придется браться за работу.

Бетт лишь смиренно вздохнула, как всегда в таких случаях. Зато Элинор не удержалась.

— Мы все равно уже уходим. Я очень рада, что у Хэнка постоянные часы работы.

— Тебе действительно повезло, дорогая.