Смерть в пурпуровом краю

— Приехал двадцать пятого июля после полудня. Был прекрасно одет, вероятно, уже не работал у Грэнуолта. Приехал в серой машине, новой, из последних выпусков — может, «додж», может, «плимут». Пробыл с половины четвертого до половины шестого. Мы выпили. Я интересовался его работой. Не сказал. Дал понять, что ушел с прежнего места. Я спросил, знает ли об этом Рич. Ответил, что все улажено. Спрашивал, вернется ли к Кеннеди, ответил, что нет.

— Вот видите, можете быть пай-мальчиком, только все это болтовня. Ведь он ваш брат. Непременно сказал бы, что затевает.

— Могу лишь дать вам слово — ничего не говорил. Моя жена все время была с нами, она подтвердит.

— Где она?

— Должна, прийти с минуты на минуту, немного запаздывает.

— У меня достаточно времени.

— Не рассчитывайте на нее, мистер Кифли. Она не привыкла…

— Вы что, забыли, Бронсон! Я знаю, что делаю. Где сейчас Дэнни?

— Не имею представления.

— Так или иначе, мы его выловим. Нарушил условия надзора — значит, отсидит остальные семь лет и семь месяцев. И ничто на свете его не спасет.

— Одно могу вам сказать: здесь какое-то недоразумение. На него это непохоже, Дэнни умнее.

Кифли презрительно фыркнул:

— У этого паяца нет ума. Кто отсидел три раза, не бывает умным. Вот я — умный. Рич и другие в отделе завалены такими делами. Им приказали передать мне нескольких, самых отпетых. От Рича ваш брат и еще несколько перешли под мой надзор. Рич мне о них нарассказывал — все ведут себя как ангелы. Дэнни Бронсон завязал, с ним никаких проблем, он исправился, в нем проснулась совесть. Пх-хе! Спрашиваю Рича, когда Дэнни должен отмечаться, а тот говорит: регулярно докладывает по телефону. Поинтересовался, проверял ли его на службе, а тот — мол, не хочет доставлять людям неприятности слежкой. А я сперва отправился проверить, где Дэнни живет. Оказывается, из той вшивой дыры уехал в начале июля. Вот уже нарушение: смена места жительства без уведомления и разрешения. И никакого нового адреса! Навестил я тогда Грэнуолта. Да, Бронсон. Работал у нас шесть недель, в конце июня уволился. А Рич уверен, что по-прежнему служит там. Значит, этот Дэнни хитрец, но, решил я, слишком долго дышит свежим воздухом, придется вернуть его за решетку, чтоб одумался. Походил по городу, порасспрашивал, кто ее видел. Никто. А он тем временем, как положено, позвонил Ричу. Разговор был местный. Я накануне просветил Рича, как этот дошлый вонючка водит его за нос. Может, Рич поплакался ему в трубку или попрекнул бедняжку за то, что подвел приятеля. Телефонный разговор состоялся в прошлый понедельник. Я по-прежнему ищу Дэнни. Теперь он в розыске, есть приказ об аресте. Других своих поднадзорных я привел в чувство. Стоит им меня увидеть, вежливо встают и говорят: «Сэр». Рич и ему подобные слишком нянчатся с ними. Я Дэнни достану. Встанет передо мной на колени, будет скулить, умолять, но вернется в Элтон за нарушение надзора и, клянусь богом, там останется. Твой мудрый братец не имеет крупицы разума, Бронсон.

— Я могу сказать одно, Кифли: честное слово, не знаю, где он.

— Мистер

Кифли.

— Мистер Кифли.

— Попробуйте еще раз, профессор, и побольше чувства!

— Мистер Кифли.

— Уже лучше. В последний раз, значит, виделись двадцать пятого июля?

— Именно.

— Повторите еще раз и добавьте «сэр».

— Именно, сэр.

— Делаете успехи, профессор. Вы уверены, что не встречались с тех пор?

— Совершенно уверен… сэр.

— Что это за бумаги у вас, Бронсон?

— Сочинения, сэр. По английскому языку.

Приподнявшись, Кифли потянулся и взял верхнюю работу — сочинение Джилл Гроссман. Секунд двадцать читал его, хмурясь, шевеля губами. Затем пренебрежительно отшвырнул листки на стол.

— Чему вы, черт возьми, их учите? О чем это?

— Боюсь, вы в этом не разберетесь.

— Разные люди разбираются по-разному. Думаете, родители этих детей вас поймут? Или ваша мать? Протоколы свидетельствуют, что она была пьяницей, на полставки — официантка, а еще на полставки — шлюха, которая замерзла на улице в Синке.

Рука Ли лежала на колене, скрытая столешницей. С недрогнувшим лицом смотрел он на ухмыляющегося Кифли, но пальцы судорожно сжались. Слышал даже звук, с каким кулак врезался бы в наглый оскал, ощутил, как напрягается плечо. Чувствовал — Кифли знает, что с ним творится, четко осознает, как его довести до взрыва. Однако в критический момент он услышал визг тормозящих покрышек и тяжелый толчок — именно так, по-сумасшедшему, останавливала машину на подъездной дорожке Люсиль.

— Ваша жена? — спросил Кифли. Ли ограничился кивком, боясь, что голос откажется повиноваться. Кифли развалился в кресле. Ли почувствовал слабость и дурноту от напряжения. Прозвучал приказ «гостя»:

— Оставайтесь на месте, профессор. Она сама сюда придет, так ведь?

— Да, придет сюда.

— А дальше? Учитесь говорить.

— Сэр.

Было слышно, как Люсиль вошла, как стучат по полу деревянные подошвы, а затем ковер заглушает шаги. Появилась на веранде, капризно выговаривая:

— Дорогой, ты должен что-то сделать с машиной. Когда я остановилась, чтобы высадить Рут, мотор заглох, и я…