Смерть в рассрочку

— Эхе-хе, — кряхтит немолодой жилистый мужик. — Америка… А что Америка?! Земля — она везде земля. И чем ее больше, тем нужнее мужик, хозяин. Фермер по-ихнему, да? Так что не пропадем: пахать, сеять умеем, хвосты быкам накрутим…

— Пахать, сеять, — пожал плечами обладатель очков. — Мы же по-английски ни «бе» ни «ме». Как читать, как с людьми общаться?

— Чудак человек, — усмехнулся «фермер». — Земле твои «бе» ни к чему. Ей руки нужны, хорошие, работящие руки.

— А голова? — усомнился кто-то.

— Голова нужна везде. Без головы ни каши сварить, хлеб взрастить.

— Ничего-о, и сварим, и взрастим. Вот вернемся домой…

— В Союз, что ли?… По пайку соскучился? По ночным звонкам? Нет уж, дудки! Меня они не заманят!

Тем временем судно ошвартовалось в порту. Тут же сбросили трапы, и на пирс потянулись цепочки русских пленных. Как же тепло их встречали американцы! Улыбки, аплодисменты, сигареты, шоколад, цветы — рук не хватало, чтобы принять все это от раскрывших сердца людей.

Вдруг рапсодия Глена Миллера оборвалась, и из динамика полилась величественная мелодия Гимна Советского Союза. Американцы тут же подтянулись и замерли по стойке «смирно». А русские недоуменно переглядывались, не понимая, что происходит.

— Дорогие друзья! — раздалось из динамика. — Дорогие наши союзники! Извините за оплошность. Мы не учли, что многие из вас почти с самого начала войны оторваны от Родины, и поставили пластинку, не объявив, что это — новый Гимн Советского Союза. Впервые он прозвучал по радио в ночь на первое января сорок четвертого года.

Толпа радостно загудела! Послышались крики с просьбой повторить!

— Хорошо, хорошо, — донеслось из динамика. — Учитывая необычность ситуации, мы идем на нарушение протокола и исполним гимн еще раз.

— Слова, слова… Запоминайте слова, — разнеслось в толпе. — Каждая шеренга по строчке!

И вот над небоскребами Нью-Йорка плывет величавая мелодия Гимна Советского Союза. Замерли четкие шеренги бывших пехотинцев, летчиков, танкистов, артиллеристов… Все собраны, подтянуты. Гордо вскинутые головы. Многие, не скрывая слез, плачут. При словах «Славься Отечество наше свободное, дружбы народов надежный оплот» стоящие в одном строю русские и узбеки, грузины и казахи, армяне и азербайджанцы, латыши и украинцы, туркмены и белорусы крепко взялись за руки! Эти люди, как никто в мире, знали, что на войне можно выжить только благодаря дружбе, что не попасть в крематорий фашистских концлагерей можно только благодаря дружбе, что вынести все нечеловеческие испытания, выпавшие на их долю, они смогли только благодаря дружбе.

Потом звучал американский гимн, и вчерашние солдаты, впервые ступившие на землю Америки, слушали его не шелохнувшись.

— А теперь один вопрос, — донеслось из динамика, — всего один вопрос, на который каждый из вас доложен ответить со всей ответственностью. На первый взгляд он прозвучит странно, но… Мы задаем его с одной-единственной целью: проверить, не затесался ли в ваши ряды какой-нибудь заяц.

Шеренги насторожились.

— Итак, мы просим поднять руки тех, кто считает себя гражданином Советского Союза.

Пауза — и взметнулся лес рук.

— А теперь пусть поднимут руки те, кто не считает себя подданным СССР.

Ни одной руки.

— Этого и следовало ожидать! А теперь минутку внимания. За воротами — три колонны машин. Одна пойдет в лагерь Форт Дикс — это в штате Нью-Джерси; другая — в Винчестер, штат Вирджиния; и третья — в Руперт, штат Айдахо. Списки у командиров колонн. Счастливого пути!

Грянула музыка, и пленные потянулись к машинам. Люди пели, смеялись, обнимались, обменивались рукопожатиями с американцами… Вот ушла первая колонна крытых «студебеккеров». Растаял дымок за второй. Исчез последний грузовик третьей. И — тишина, будто не было нескольких тысяч русских солдат, будто не совершилось по отношению к ним величайшее предательство, для многих из них означавшее смерть.

США. Вашингтон. Посольство Советского Союза в Соединенных Штатах Америки.

Сидя в кресле и время от времени поглядывая на портрет Сталина, посол СССР в США Андрей Громыко диктует стенографисту: