Смерть в театре

— Если только он вор...— прошептал доктор Холмс, потушив в пепельнице сигарету, и остановился. Его глаза встретились с глазами доктора Ксавье, и он стиснул зубы.— Я хотел сказать,— продолжал он спокойно,— что объяснение мисс Форрест, несомненно, правильно. О, несомненно! Потому что, понимаете ли... У меня тоже пропало кольцо в прошлую среду, кольцо с печаткой. Так, недорогое, сущая безделица, я почти не носил его, и оно для меня ничего не значит, но факт остается фактом. Кольцо пропало.

И опять наступила тишина. Эллери упорно изучал лица присутствующих, желая понять наконец, какая мерзость скрывалась под внешней благопристойностью этой семейки.

Молчание было нарушено Марком Ксавье, крупная фигура которого дернулась так резко, что мисс Форрест слегка вскрикнула.

— Я считаю, Джон,— рявкнул он, обращаясь к доктору Ксавье,— ты должен проследить, чтобы все двери и окна были тщательно заперты сегодня ночью... Желаю всем спокойной ночи.

И он величественно покинул комнату.

Энн Форрест, весь апломб которой исчез, и доктор Хочмс вскоре тоже простились. Эллери слышал, как они шептались, идя по коридору. Миссис Ксавье все еще сидела с полуулыбкой Моны Лизы на губах, такой же застывшей и необъяснимой.

Квины неловко поднялись.

— Я полагаю,— сказал инспектор,— нам тоже пора откланяться, доктор, если вы не возражаете. Не могу выразить, как горячо мы вам благодарны...

— Оставьте,— прервал его доктор Ксавье.— У нас здесь не очень большой штат прислуги, только миссис Уири и Боуне, так что я провожу вас в вашу комнату.

— О, не беспокойтесь,— поспешно ответил Эллери.— Мы знаем дорогу, доктор. Благодарю вас, спокойной ночи, миссис Кс...

— Я тоже иду спать,— резко произнесла жена доктора, поднимаясь. Она оказалась выше ростом, чем предполагал Эллери. Выпрямившись и глубоко вздохнув, она добавила: — Если вам что-нибудь понадобится, прежде чем вы уляжетесь...

— Нам ничего не нужно, благодарю вас, миссис Ксавье,— ответил инспектор.

— Но, Сарра, я думал...— начал доктор и тут же замолчал, низко опустив плечи с выражением полной безнадежности.

— Разве ты не идешь спать, Джон? — спросила она раздраженно.

— Пока нет,— ответил он устало, избегая ее взгляда.— Мне хочется немного поработать в лаборатории. Займусь химической реакцией на «бульоне», который я приготовил.

— Понимаю,— сказала она и опять улыбнулась загадочной улыбкой. Затем повернулась к Квинам.— Пойдемте, пожалуйста.— И почти выбежала из комнаты.

Квины невнятно пробормотали хозяину «спокойной ночи» и последовали за миссис Ксавье. Выходя в коридор, они оглянулись на хирурга. Он стоял на том же месте, где они оставили его, в позе глубокого уныния, закусив нижнюю губу и рассеянно теребя рукой довольно безвкусную заколку для галстука. Он как будто сразу постарел. Потом они увидели, как он пересек комнату, направляясь в библиотеку.

Как только Квины закрыли за собой дверь своей спальни, Эллери включил свет и ринулся к отцу, яростно прошептав:

— Папа, объясни мне, во имя неба, что за ужас ты увидел в коридоре перед тем, как доктор Ксавье подкрался к нам сзади?

Инспектор медленно опустился в глубокое кресло, развязывая узел галстука. Он старался не смотреть на Эллери.

— Видишь ли,— пробормотал он,— точно я не знаю. Скорее всего, я немного понервничал.

— Ты нервничал? — насмешливо спросил Эллери.— У тебя всегда были нервы медузы. Давай, выкладывай все начистоту. Я весь вечер буквально лопался от желания поговорить с тобой. Черт бы побрал этого великана, он не оставлял нас наедине ни на мгновение.

— Ну, хорошо,— мямлил старик, снимая галстук и расстегивая воротничок.— Я расскажу тебе. Это было... это было нечто сверхъестественное.

— Ладно, ладно. Что же это было, наконец, папа?

— Сказать по правде, не знаю.— У инспектора был довольно глуповатый вид.— Если бы ты или кто-нибудь другой описал мне это «нечто», клянусь, я бы отправил его в сумасшедший дом. Дьявольщина! Это не было похоже ни на что человеческое, клянусь жизнью!

Эллери уставился на него. И это его отец?! Прозаический, маленький инспектор, который имел дело с большим числом трупов и барахтался в большем количестве преступно пролитой человеческой крови, чем какой-либо другой сотрудник нью-йоркского Департамента полиции?!

— Оно выглядело... оно похоже на краба.

— На краба?

Эллери буквально разинул рот. Затем его худые щеки надулись, и он, зажав рот рукой, согнулся пополам от приступа искреннего смеха.

— На краба? Ха-ха-ха,— выкрикивал он.— На краба? Ха-ха-ха.

— О, перестань,— рассердился старик.— Ты как Лоуренс Тибет, когда он поет песенку о блохе. Перестань сейчас же!

— На краба? — продолжал смеяться Эллери.

Старик пожал плечами.

— Я же не говорю, что это был краб. Может быть, пара сумасшедших акробатов или борцов тренировалась на полу коридора. Но это было похоже на краба, огромного краба. Ростом с человека, даже больше, Эл. Инспектор нервно встал и схватил руку Эллери.— Посмотри на меня, будь добр. Как я выгляжу? В порядке? Не страдаю ли я галлюцинациями, как ты думаешь?