Смерть в театре

Вдруг в боковой стенке вагона-холодильника появился свет. Мы упали на землю. Свет узкой желтой полоской выбивался из приоткрытой двери. В лунном свете что-то шевельнулось, и послышался шум бьющейся о берег воды. Мы немного выждали, поднялись и пошли дальше.

Играть в индейцев бессмысленно. Если выйдут, все равно увидят нас, будем ли мы ползти или лежать. Земля совсем голая, а луна очень яркая. Наконец мы добрались до кучи песка и затаились за ней. Я слышал собственное дыхание и в этот момент обнаружил в нем много интересного.

Я не боялся: я крепкий парень, и в руке у меня револьвер. Но и тот блондин в хижине тоже был крупным парнем и с оружием в руке. И перед ним была стена, за которую можно спрятаться. Но вот его уже нет в живых... Тем не менее я не боялся, а просто размышлял о некоторых незначительных вещах. Думал, что шериф слишком громко дышит, но я бы создал еще больше шума, если бы сказал ему об этом. Вот о каких вещах я думал.

Дверь снова открылась, но за ней уже не было света. Из двери вышел маленький мужчина, неся в руке нечто, похожее на небольшой чемоданчик. Он двинулся вдоль вагона, тяжело дыша. Шериф схватил меня за руку. Дышать он стал тише.

Маленький человечек с чемоданчиком, или с чем-то вроде него, добрался до угла вагона и свернул за него. Тогда я, помню, подумал, что эта небольшая куча песка все-таки спасает нас от постороннего взгляда. И если бы здесь не опасались посетителей, нас могли и не увидеть. Мы стали ждать, пока он вернется. Ждали довольно долго.

Четкие слова неожиданно раздались за нашими спинами:

— У меня в руках автомат, мистер Бэрроу. Поднимите, пожалуйста, руки вверх. Если вы сделаете неверное движение, я буду стрелять.

Я быстро поднял руки вверх. Шериф немного помедлил, а потом тоже поднял руки. Мы осторожно повернулись. На расстоянии чуть больше ярда стоял Лудерс с направленным на нас автоматом. Дуло автомата казалось таким же огромным, как Вторая улица в Лос-Анджелесе.

Лудерс спокойно сказал:

— Лучше смотрите в другую сторону. Когда Чарли вернется от машины, он зажжет свет. Тогда мы все и войдем.

Мы снова повернулись к длинному низкому вагону. Лудерс резко свистнул. Маленький мужчина вышел из-за вагона, остановился на мгновение, затем направился к двери. Лудерс крикнул:

— Включи свет, Чарли! У нас гости!

Тот спокойно вошел в вагон и зажег свет.

— А теперь, господа, вы можете войти,— проговорил Лудерс.— Только не забывайте, что смерть очень близка, за вашей спиной, поэтому ведите себя соответственно.

Мы с шерифом молча переглянулись и, пожав плечами, вошли в вагон. 

 Глава 13

— Забери у них револьверы, Чарли, и проверь, нет ли у них еще чего-нибудь.

Мы стояли у стены возле длинного деревянного стола со скамейками по обе его стороны. На столе были поднос с бутылкой виски и парой стаканов, лампа «молния», старинная фермерская керосиновая лампа из толстого стекла, блюдце, полное обгорелых спичек, пепла и окурков. В конце вагона, напротив стола — маленькая печка и две койки, одна неприбранная, а другая аккуратно заправленная.

Маленький японец подошел к нам. В стеклах его очков плясали огоньки.

— Револьверы,— промурлыкал он.— Очень плохо!

Он забрал наше оружие и подвинул его Лудерсу, потом обыскал нас искусными руками. Шериф вздрогнул и покраснел, но промолчал, а Чарли доложил:

— Оружия больше нет. Приятно видеть вас, господа. Судя по всему, и для вас это очень приятная ночь. У вас был пикник при лунном свете?

Из горла Бэрроу вырвался какой-то сердитый возглас, но Лудерс тут же предложил:

— Присаживайтесь, господа, и скажите, чем я могу быть вам полезен?

Мы сели. Лудерс устроился напротив нас. Два револьвера лежали перед ним на столе. Левой рукой он сжимал автомат. Взгляд его стал суровым и жестким. Лицо больше нельзя было назвать приятным, но оно по-прежнему казалось умным. Такие лица всегда выглядят умными.

Шериф пробормотал:

— Пожую-ка я табачок, пожалуй. Так будет лучше.

Он достал пачку табака, откусил кусочек, остальное положил в карман. Неторопливо пожевав табак, Бэрроу мрачно сплюнул.

— Боюсь, что испачкал вам пол,— заметил он.— Но вы, надеюсь, не возражаете?

Японец сидел на краю аккуратно заправленной кровати. Его ноги не доставали до пола.

Он долго молчал, но потом заявил:

— Мне не нравится запах. Очень плохо пахнет.

Шериф спокойно спросил, не глядя на него:

— Собираетесь убить нас и удрать, мистер Лудерс?

Тот пожал плечами, положил автомат на стол и прислонился к стене.

Бэрроу продолжал:

— Вы очень сильно наследили, пока добирались сюда. И мы сразу же взяли ваш след. Вы действовали неосторожно. Не понимаю только одного: почему вы ждали нашего появления?

Лудерс ответил:

— Потому что немцы — фаталисты. Когда все идет очень гладко, как сегодня, если не считать дурака Вебера, то это тоже наводит на мысли. Я сказал себе: «Следов я не оставил, и они не смогут проследить мой путь. У них нет лодки, да и ни одна лодка не преследовала нас. Найти меня им просто не удастся». А потом я подумал: «Они найдут меня именно потому, что мне это кажется невозможным. Значит, их надо ждать».