Смерть в театре

— А, ничего,— пробормотал Эллери, бросаясь на кровать.— Я просто досадую.

— Досадуешь? На кого?

— На себя.

Инспектор ухмыльнулся.

— Потому что не ты заметил этот листок бумаги? Ну что ж, не всегда тебе должно везти.

— О, нет, не то. Это было очень умно сделано, и нечего тебе скромничать. Нет, дело не в этом.

— А в чем же?

— Меня что-то раздражает, но я не знаю, что именно,— нервным движением Эллери потер щеку.— Назовем это интуицией, очень удобное слово. Что-то все время пытается проникнуть в мою душу и сказать мне нечто очень важное. Так, крошечная тень чего-то. И я никак не пойму, что это такое.

— Прими душ,— посоветовал сочувственно инспектор.— Может быть, у тебя болит голова?

Когда они переоделись, Эллери подошел к окну и посмотрел в пропасть. Инспектор убирал в гардероб одежду.

— Мы застряли здесь надолго,— сказал Эллери, не поворачиваясь.

Инспектор вздрогнул.

— Да,— проговорил он наконец,— и я чувствую, бездельничать нам здесь не придется.

— Что ты хочешь сказать?

Старик не ответил. Некоторое время спустя Эллери сказал:

— Мы не должны упустить ни малейшей детали в этом деле. Ты запер двери кабинета?

— Кабинета? — инспектор заморгал глазами.— Нет. А для чего?

Эллери пожал плечами.

— Никогда нельзя все предугадать.. Давай-ка спустимся туда. У меня появилось желание окунуться в атмосферу этого кабинета. Может быть, тогда тень материализуется.

Они прошли через пустой дом. За исключением Смита, бродившего по террасе, никого вокруг не было. Эллери, охваченный смутным чувством тревоги, внимательно осмотрел комнату, стол с разложенными на нем картами, крутящееся кресло, комод, револьвер, патроны. Все оставалось нетронутым.

— Ты напоминаешь мне старую трусливую даму,— весело сказал инспектор,— хотя с моей стороны было довольно глупо бросать револьвер здесь, да еще вместе с патронами. Надо их убрать куда-нибудь подальше.

Эллери мрачно смотрел на стол.

— Карты тоже надо убрать. В конце концов, это вещественное доказательство. Знаешь, какое-то удивительно нелепое дело. Труп запихнуть в холодильник, вещественные доказательства припрятывать для представителей власти, а тут еще прелестное маленькое пламя внизу, фигурально выражаясь, поджаривающее подошвы наших ног. Тьфу!

Эллери собрал карты, проследил, чтобы все они лежали рубашками в одну сторону, и передал их отцу. Оторванный кусок шестерки пик вместе со скомканным обрывком он положил в карман.

Инспектор английским ключом, торчащим в замке, запер дверь, ведущую из кабинета в лабораторию, закрыл дверь из библиотеки и, выйдя в коридор, обыкновенным ключом запер третью дверь.

— Куда ты собираешься спрятать доказательства? — поинтересовался Эллери, когда они поднимались по лестнице.

— Еще не знаю, но надо найти совершенно безопасное место.

— Почему же ты не оставил их в кабинете? Ты же запер там три двери.

Инспектор сделал гримасу.

— Двери из коридора и библиотеки любой ребенок может открыть. Я запер их просто так, для эффекта. Что там случилось?

Все собрались у открытой двери спальни хозяина. Даже миссис Уири была там.

Квины протолкались вперед и увидели доктора Холмса и Марка Ксавье, склонившихся над кроватью.

— Что случилось? — спросил инспектор.

— Она пришла в себя,— сказал доктор Холмс,— боюсь, что она начнет буйствовать. Держите ее, Ксавье, держите! Мисс Форрест, дайте мне шприц.

Женщина отчаянно вырывалась, молотя руками и ногами и уставившись в потолок широко открытыми невидящими глазами.

— Ну,— прикрикнул на нее инспектор, нагнувшись над кроватью,— миссис Ксавье!

Молотьба прекратилась, сознание постепенно возвращалось к ней. Голова, до этого запрокинутая назад, медленно опустилась. Она посмотрела вокруг себя затуманенными глазами.

— Вы ведете себя очень глупо, миссис Ксавье,— продолжал инспектор все тем же резким тоном.— Вам это ничего не даст. Сейчас же прекратите!

Она вздрогнула и закрыла глаза. Затем снова открыла их и начала тихонько плакать. Мужчины выпрямились с глубоким вздохом облегчения. Марк Ксавье вытер влажный лоб, а доктор Холмс отвернулся.

— Теперь все будет в порядке,— сказал инспектор спокойно.— Но не следует оставлять ее одну, доктор, даже когда она спокойна. А если начнет буянить — усыпите ее.

Он удивился, услышав голос миссис Ксавье, хриплый, но вполне осознанный.

— Я не причиню вам больше никаких хлопот.

— Прекрасно, миссис Ксавье, прекрасно,— ласково сказал инспектор.— Между прочим, доктор Холмс, вы, вероятно, знаете, есть ли в этом доме место, куда бы я мог положить кое-что на хранение?

— Конечно, вот сейф в этой комнате,— ответил доктор.

— Видите ли... нет... тут у меня... вещественные доказательства. Понимаете?

— Доказательства? — прервал его Марк Ксавье.

— Да, карты со стола доктора.

— О, в гостиной есть пустой стальной шкаф, сэр,— предложила миссис Уири.— Это своего рода сейф, но доктор никогда им не пользовался.

— Кто знает комбинацию?

— Никакой комбинации, сэр, у него какой-то необыкновенный замок с довольно странным ключом. Ключ лежит в большом ящике стола.

— Прекрасно. Это как раз то, что нам нужно. Благодарю вас, миссис Уири. Пошли, Эллери.