Смерть внезапна и страшна

– Мы еще не знаем, – сказала Эстер, вновь становясь серьезной. – Леди Калландра привлекла к этому делу Монка… И полиция уже работает там. Вот потому я и оказалась в госпитале.

– Ага! – В глазах Геркулеса засветился энтузиазм. – Итак, вы вновь участвуете в расследовании. – Лицо его тоже сделалось очень серьезным. – Будьте осторожны, моя дорогая. Подобное предприятие может стать опасным, если убийца догадается о ваших намерениях.

– Не волнуйтесь об этом, – успокоила его девушка. – Там я просто сиделка, такая же, как все. – Она широко улыбнулась. – И неприязнь к себе могу вызывать лишь тем, что служила в Крыму, самоуверенна и люблю командовать!

– Ну, а как вела себя убитая медсестра? – осведомилась Эдит.

– Любила командовать и была самоуверенной, – сухо улыбнулась ее подруга. – Впрочем, говоря откровенно, если бы подобные качества могли служить мотивом для убийства, нас уже осталось бы немного.

– А вы представляете причины ее гибели? – спросил майор, склоняясь к спинке кресла, в котором сидела его секретарь.

– Нет-нет, мы ничего не знаем. Есть несколько вариантов, и Монк сейчас расследует некоторые из них. Мне бы хотелось выяснить обстоятельства жизни одного врача из Германии, который работает в госпитале. Впрочем, не буду скрывать: он мне нравится и я бы предпочла доказать его невиновность. Мне хотелось бы… – Внезапно мисс Лэттерли прикусила язык. То, что она намеревалась сказать, показалось ей вдруг неуместным.

– Попросить нашей помощи, – договорил майор за нее. – Конечно, мы вам поможем, и с радостью! Просто назовите его имя и все, что вам известно о нем, а мы закончим все остальное. Можете положиться на нас. Разве не так, Эдит?

– Безусловно, – уверенно кивнула подруга Эстер. – Я научилась весьма хорошо разыскивать всякие сведения… в литературе, конечно, – грустная улыбка на длинноносом лице молодой женщины изображала понимание разницы между ее бумажными исследованиями и расследованиями, которыми занималась мисс Лэттерли. – Вашего доктора, бесспорно, лучше всего знают в тех госпиталях, где он работал. Но выяснить, какие это больницы, нетрудно: кое-кто из видных медиков ведет всякие списки. – Она уселась чуть поудобнее. – Однако сперва расскажи нам о себе. Как у тебя идут дела? Ты кажешься такой усталой…

– Я прикажу принести чай, – решительно сказал хозяин дома. – Вам наверняка хочется пить. Сегодня ужасно жарко, и, без сомнения, вам пришлось пройти пешком хотя бы часть пути. Не угодно ли сэндвичей с огурцом? Или, быть может, с томатом? Как я помню, вы всегда предпочитали томаты.

– С удовольствием. – Эстер хотела не столько подкрепиться, сколько задержаться подольше в этом приветливом и уютном доме. Она поглядела на майора и улыбнулась. – Как приятно, что вы помните подобные мелочи!

Ее бывший подопечный чуть покраснел и с заметным удовольствием отправился позаботиться о гостье.

– А теперь расскажи мне, – вновь проговорила Эдит, – все интересное, что случилось с тобой со времени нашей последней встречи.

Ее подруга шевельнулась, поуютнее устраиваясь в кресле, и приступила к рассказу.

Примерно в то же самое время, когда мисс Лэттерли наслаждалась чаем и сэндвичами в обществе Эдит и майора, Калландра взяла элегантный – тоненький, как вафля, – кусочек хлеба с маслом в саду у леди Филомены Стэнхоуп. Миссис Дэвьет не любила летние приемы (еще меньше ей нравились их завсегдатаи), но явилась сюда, чтобы повстречаться с дочерью сэра Герберта, о которой Эстер слышала от него: с девушкой, изуродованной на всю жизнь неудачным абортом. Уже от одной мысли об этой драме Калландра ощущала легкую дурноту. Вокруг позвякивали чашки и бокалы, раздавались негромкие голоса и смех, шелестели и посвистывали юбки… Среди гостей расхаживали лакеи с запотевшими бутылками шампанского и высокими бокалами ледяного лимонада. Служанки в кружевных фартуках и накрахмаленных наголовниках разносили блюда с сэндвичами, крошечными печеньями и пирожками. Неподалеку одна титулованная гостья отпустила тонкую шутку, и все вокруг рассмеялись. На этот смех повернулись головы остальных гостей.

Приглашения леди Дэвьет добилась с трудом: она не была знакома с женой доктора Стэнхоупа, женщиной домашней, предпочитавшей светским развлечениям общество своих семерых детей. К светской жизни она обращалась не чаще, чем требовалось, чтобы поддержать репутацию мужа, и старалась вести себя так, чтобы обращать на себя поменьше внимания.

Прием в саду позволял хозяйке разом избавиться от многих обязательств. Она не была накоротке со всеми, кто входил в список приглашенных, и потому не удивилась, обнаружив у себя леди Калландру. Быть может, леди Стэнхоуп отнесла ее к числу тех, чьим гостеприимством воспользовалась сама, но забыла об этом, а теперь пригласила, чтобы отплатить долг.

Миссис Дэвьет явилась в сопровождении одного их общего друга, на которого могла сослаться, не входя в объяснения.