Смерть, воскрешение и месть

После пересчёта, Розин на правах опытного участника походов, который бывал в этих лесах уже не в первый раз, повёл отряд. Злобин был не очень рад этому – ему хотелось показать себя крутым перед учениками, а по итогу его уделывает физик. Со злости, физрук залез в рюкзак Ильи и вытащил оттуда один из бутербродов.

– Эй, вы чего, Роман Сергеевич, это мой бутерброд! – обернувшись к учителю возмутился Илья.

– Ыыы, это мой бутерброд, – передразнил ученика физрук, – а мне насрать.

– Так, что это ещё за слова, – вмешалась Регина Гавриловна, – а ну прекращайте, Роман Сергеевич.

– Когда я зол, я очень голоден.

– Верните бутерброд ученику, когда доберёмся до нужного места, разведём костёр и возведём лагерь посреди леса, то обязательно перекусим, не сомневайтесь в этом.

Ну что ж, делать нечего. Пришлось физруку возвращать бутерброд Николаеву, и делал он это с крайней неохотой и злобой. Ему так хотелось насолить этому ботанику. Злобин и будучи школьником не особо себе отказывал издеваться над теми, кто слабее его, этим он кстати очень похож на Наковальню. Кто знает, быть может в Перове Злобин видел себя в молодости, потому так пёкся о нём. Да и помимо всего прочего, Перов одарённый спортсмен, он ходит на секцию по борьбе, которую ведёт в неклассное время Злобин и добивается там определённых успехов. Он умудрялся и районные соревнования среди школ выигрывать и занимать призовые места. Ну да ладно, это всё лирические отступления.

В течение часа отряд шёл, некоторые уже даже успели подустать. Люди спрашивали всё чаще у Розина, как долго ещё идти, на что тот отвечал, что осталось совсем немного и следует лишь потерпеть. Усилия многого будут стоить, к тому же это крайне полезно. Не все с этим согласились, но некоторые девочки из симпатии к Розину терпели.

Наконец, ребята вместе с преподавателями дошли до того самого места.

– Всё, вот оно, друзья, – сказал Розин, остановившись, – всё время, что сюда ходим, останавливаемся здесь. Ребятам нравится это место, надеюсь, и вам оно будет по душе. Раскладываем палатки и размещаемся, вперёд!

Илья разложил палатку. Антон палатку брать не стал – места в николаевской ему бы без проблем хватило.

– Костёр нужно развести, – продолжил физик, – пока что, всё хорошо, но как только мы расслабимся и разместимся по палаткам, можем замёрзнуть, как минимум ближе к вечеру.

По итогу, помогать разводить огонь вызвался только Злобин. Остальные лишь наблюдали…

IV

Ближе к вечеру и правда похолодало, но не очень-то значительно. Дождя не было – и всё-таки, Ирина Петровна соврала ради того, чтобы её любимый внук остался дома. И лучше бы он остался…

Илья услышал голос в своей голове. Голос женщины, той самой его матери, Марии Гавриловой.

– Илья, Илюша, сынок, – шептала женщина, – приди ко мне, я хочу встретиться с тобой, поговорить…Илюша.

– Чёрт подери, – произнёс вслух Илья.

– Ты чего? – удивился Антон, – что-то стряслось?

– Да так, ничего особенного, мне надо бы справить нужду.

– А, ну давай, только ты далеко от лагеря не отходи, будь аккуратней.

– Конечно, на этот счёт не переживай.

Илья вышел из палатки. Её голос стал слышаться отчётливей и на этот раз, мальчик решил отправиться в ту сторону, в которой, судя по звуку, он мог звучать. Хотя казалось бы, что до этого, голос звучало именно в его голове. Он уже запутался, будто сходил с ума. Илья просто шёл на голос вне зависимости от того, звучал он у него в голове, или же его кто-то звал вдали. Странно лишь было то, что другие его не слышали…

Он прошёл ещё чуть подальше от лагеря и увидел ту самую бледную женщину с фотографии. Выглядела она измождённой и одета была в чёрное платье, под цвет своих волос и глаз.

– Сынок, здравствуй это я, Мария, твоя мать, – сказала женщина, – подойди ко мне поближе.

Илья послушался мать и подошёл к ней. Мария аккуратно потянула руку к лицу мальчика, тот слегка одёрнулся от неожиданности.

– Не бойся, Илюша, всё хорошо, я не желаю тебе вреда, – шептала Мария, – я просто хочу прикоснуться к тебе, к моему любимому сыночку. Ты очень похож на своего отца Андрея.

– Почему ты сделала это? – спросил Илья, не поздоровавшись с матерью, – зачем ты испортила жизнь моему отцу?

– Я тут вовсе не причём, сынок…

– Мне всё равно, виновата ты или нет, это уже дело минувших дней – я лишь хочу знать правду или как минимум узнать, что истина где-то между. Я выслушал версию бабушки, теперь хочу узнать твоё мнение.

– Я любила и люблю твоего отца, проблема лишь в том…что мне наскучило его внимание, он мне просто перестал быть интересен. Чары были слишком сильные, как-никак это тёмная магия, а заклятия вызванные ей…тяжело снять. Между мной и твоим отцом образовалась пропасть, так ещё и твоя бабушка подливала масла в огонь. Я не знала, что делать, как отвратить от себя твоего отца, чтобы он освободился от любви ко мне. Единственное, что смогло его освободить – смерть. Смерть всегда сильнее любви и тёмной магии одновременно. Я боюсь смерти, Илья, а ты?

– Что-то ты как-то резко сменила тему. Это всё, что ты можешь сказать?