Смерть выбирает не худших

  Из бронированной машины стали выводить пленников. Дарья ожидала увидеть грозных, и страшных бойцов, но гитлеровцы вывели лишь четырех мальчиков четырнадцати-пятнадцати лет и трех девушек комсомольского возраста.

  Мальчиков вели первыми. Голые по пояс, в изорванных штанах, со сбитыми искалеченными ногами он старались держаться прямо, не сгибаясь. Василий и Дарья протиснулись в первые ряды их острым глазам, все хорошо было видно. Мальчишек зверски пытали, секли колючей проволокой, прижигали раскаленным железом, сыпали на живот угли, возможно, применяли и ток. Босые пятки, похоже, получили свою порцию и плетей и огня, что видно по волдырям. Мальчишкам очень больно, тощие обожженные груди, вздымаются в тяжелом, словно пацанов опустили на сто метров в глубины дыхании. Бритые головы в шишках, ссадинах, кровоподтеках, руки проволокой связаны сзади, да так что сведены вместе локти. Идти истерзанным, покрытым рваными, разъеденными солью ранами и язвами парням, было неимоверно трудно, но они держались, напустив на себя равнодушие.

  Девушки-комсомолки были растерзаны ничуть не меньше, и грубых, едва прикрывавших наготу рубищах. Их босым ноженькам тоже выпали чудовищные страдания. Похоже, раскаленные клещи, успели сломать каждый девичий пальчик, а под ноготки загоняли кривые иголки. Ожоги и раскаленного металла были и на лица, а половина волос была вырвана с корнем. Некогда красивые девчата представляли собой зрелище трагичное, трудно представить, чем они так в свои юные годы могли досадить палачам? Дарья впрочем, вспомнила, как еще более юный Васька заложил взрывчатку под Юнкерс. Против фашистов воевала целая страна, и сопротивление было воистину всенародным. Пожалуй, даже дети и подростки охотнее шли в подпольщики и партизаны, чем более прагматичные и циничные взрослые. Играл роль также уровень пропагандисткой обработки. Тут коммунисты обращались в первую очередь к чувству разума. Не даром первым же декретом Ленина был декрет о образовании. Большевики понимали: что без грамотного народа, держава не будет великой и нечего мечтать о мировой революции. Даже наоборот страна Советов: рано или поздно падет жертвой агрессии. Дарья со слезным тоном, шепнула Ваське:

  - Какие они молодые и уже так растерзаны!

  Мальчишка "утешил":

  - Если тебя поймают, то еще хуже будет! Думаешь, они посмотрят на то, что ты девочка, и погладят по головке, дадут конфетку.

   Дарья простонала:

  - Ну, сделай что-нибудь Василий!

  Васька потер пальцами виски:

  - Не мешай, может, что-нибудь придумаю.

  Семерых юношей и девушек, поставили под виселицами. Вперед вышел тип с физиономией последнего дегенерата и принялся, картавя, но очень плохом украинском языке, зачитывать обвинение. Дарья шепнула:

  - Для меня украинский язык труднее немецкого! Хотя он и похож на русский, но отдельные обороты попросту убивают!

  Васька скривил рожицу:

  - Ну не надо! Я и русский и украинец одновременно! Хотя для русского языка нет ничего невозможного.

  Дарья предложила:

  - А если мину что у тебя есть взорвать!

  Васька покачал головой:

  - И убить десятки, а может и сотни советских людей! Ведь пулеметы, установленные на танках, могут открыть огонь и по толпе.

  Дарья простонала:

  - Какая мука! Видеть, как казнят советских людей и не иметь малейшей возможности им помочь. Ну придумай, что-нибудь Васька, ведь ты вундеркинд.

  Васька грубо толкнул девочку в плечо:

  - Не называй меня этим буржуазным словом вундеркинд! Зови лучше просто юный гений.

  Омерзительный фашист-ублюдок закончил читать обвинение, после чего к ребятам подошли верзилы и стали ставить комсомольцев на специальные подножки. В этом момент самая высокая девчонка, истерзанная так, что у нее не осталось ни сантиметра целой кожи, гордо вскинула разбитую голову вверх и запела:

  Ты перешел фашист злой все пределы,

  Ваш Гитлер бесноватый труп больной!

  Над Родиной несчастной, поседелой,

  Летит орел нас Сталин дорогой!

  В петле ох зверской, больно задыхаюсь,

  Не предпочту страданиям диван!

  Над городом дымищем расстилаясь,

  Пожар - таких я прежде не видал!

  Змея ползет по городам России,

  Неужто, просто так террор пройдет!

  Поля фашисты кровью оросили,

  Жестокий сорок первый, страшный год!

  И думаю, быть может сновиденье,

  Реальность невозможно в раз постичь!

  Спасти Отчизну Бога провиденье,

  Как хрупок мир, он тонок - шелка нить!

  Страна как под железною пятою,

  А гусеницы танков, ржавый лязг!

  Но грудью сердце Родины прикрою,

  Чтоб факел коммунизма не погас!

  Погибнуть за Отчизну это доблесть,

  Но лучше выжить и растить детей!

  Неумолимый сторож наша совесть,

  И слово не паршивый воробей!

  Я вспоминаю Иисуса очи,

  Он добрый, милосердный, светлый Бог!

  Молюсь Христу, чтобы наши дни и ночи,

  Для фрицев были смертью: фюрер сдох!

  На воле радость - каждое движенье,

  Свобода - это то, что не отнять!

  Не нужно лени, мутной наслажденье,

  Она отец тебе - родная мать!

  Мы победим, я вижу это ясно,

  Кивают, верит в правду - хор дубрав!

  Россия станет до того прекрасной,

  Все будем ликовать врагов прогнав!

  И мы не будем как рабы безмолвны,

  Не вытоптать с травою мировой!

  Войска идут как яростные волны,

  Ведет их гений - Сталин дорогой!