Смерть заберет с собой осень

В сгущавшихся сумерках праздничные огоньки засияли ещё ярче, напоминая мне безобразную россыпь звёзд: одни быстро мигали, отыгрывая какой-то мотив в такт весёлой мелодии, другие просто собирали вокруг себя восторженных людей. Какая-то пожилая пара делала селфи на фоне подвешенной над головой гирлянды, и на краткий миг мне показалось это очень милым. Хотел бы я тоже дожить до старости, учиться справляться с неустанно меняющимися технологиями и сетовать на распустившуюся молодёжь – в этом была своя определённая романтика.

Но вместо чего-то уютного, где можно было бы приятно расположиться и сделать вид, что мы не блуждающий дух и умирающий парень, а обычные, нормальные люди, Юки-сан вывел нас к обшарпанному зданию. Оно было небольшим, чуть больше жилого дома, и зажатым между двумя другими полузаброшенными строениями. Над входной дверью висела кованая вывеска «Обитель г-жи Кицуко». Иероглифы были частично позолочены, но, несмотря на показавшуюся мне изначально небрежность, выглядели довольно органично и интересно. Рядом со входом стояло несколько мужчин с зажатыми меж зубов сигаретами. Сизый дым плавно стремился на небо, изредка подталкиваемый порывами ветра чуть в сторону. Сковывающую темноту нарушали только свет от экранов смартфонов, в которые уткнулись мужчины, тусклый фонарь около дороги и слабые алеющие огоньки табака – по тому, как они перемещались в пространстве, было понятно, что пепел незнакомцы скидывали на соседний участок.

– Юки-сан, вы уверены, что мы пришли по правильному адресу? – Лично я так не думал. Это место почему-то пугало меня до чёртиков.

– Ага. – Он высунул руки из карманов и свободно двинулся ко входной двери. – Идём.

Выругавшись про себя, я подбежал к нему. Всё же не смог удержаться и схватил его за край пальто, стараясь смотреть себе под ноги, а не на мужчин. Юки-сан не стал меня отталкивать и позволил прицепиться к себе, точно я был нерадивым ребёнком, который и шага не может ступить без мамочки.

Внутри оказалось просторно. Не из-за большого пространства, а из-за отсутствия мебели как таковой – это был не чей-то дом, а выставочный зал. Лампочки горели тускло, практически не давая освещения, но экспонаты подсвечивались отдельно так, что их с лёгкостью можно было рассмотреть.

В одну сплошную кучу здесь собрали всё: картины, скульптуры, даже некоторые предметы обихода были поставлены на пьедестал. Всё это многообразие объединяло одно – золотой узор, расползающийся по ним точно паутинка.

– Кинцуги[15], – прошептал мне на ухо Юки-сан.

Мы всё ещё топтались в коридоре. Я запоздало заметил, что он уже скинул с себя пальто и вешал его на вешалку. Неловко я начал разворачивать свой шарф, путаясь в собственных руках. После холодной улицы помещение казалось немного душным, и пропитано оно было едким запахом благовоний, от которых меня зачастую начинало мутить.

– Не суетись, – выдохнул Юки-сан, но не было в его тоне ни капли усталости. Больше смахивало на то, что мои действия его веселили. – Подожди.

Он ухватил меня за руки и, оторвав их от шарфа, отпустил. Только после того, как убедился, что я больше ничего не пытался предпринять сам, он помог мне избавиться от надоедливого шарфа и вместе с тем от пальто. Мне стало неловко, и, переминаясь с ноги на ногу, я смотрел на его спину, скрывавшуюся за толстым белым свитером.

– Мне не пять лет, я и сам мог бы раздеться.

– Мне несложно тебе помочь, – улыбнулся он.

– Мгм.

Поспешил вслед за ним снять обувь и пройти в главный зал, где гости уже вовсю обступили экспонаты и обсуждая их с, как мне показалось, несколько наигранным серьёзным видом.

– Почему именно сюда? – с искренним любопытством спросил я, разглядывая мраморный бюст какого-то мужчины. Самая глубокая трещина, залитая золотом, начиналась от его отвалившегося носа и пересекала всю левую часть лица, уходя на затылок. – Я спрашиваю даже не про саму тему выставки. – Отвернувшись от бюста, я с лёгким недоумением взглянул на Юки-сана. Тот скрестил руки на груди, и взгляд его был устремлён куда-то в пространство, сквозь скульптуру. – Почему именно… это место? Как вы его нашли?

– Хозяйка выставки – моя давняя знакомая, – тихо произнёс он, отходя от бюста к картине на стене. Та тоже была изрезана на лоскуты, а после склеена. – Она сейчас беседует вон с теми молодыми людьми.

Юки-сан кивнул в сторону, при этом продолжая разглядывать туманный пейзаж, изображённый на порванном полотне. Я осторожно посмотрел в ту сторону и приметил группу из пяти человек. Четверо обступили молодую девушку и, внимательно слушая её, синхронно кивали и улыбались, когда того требовали обстоятельства.