Смерть знает твое имя

Даже на фото, сделанном по такому радостному поводу, Маэда не улыбалась, а ее брови были нахмурены, как если бы она продолжала обдумывать свои исследования. Александр рассеянно перевернул страницу. «Студентка последнего года обучения бакалавриата, основываясь на когда-то произведших фурор в научном мире работах профессора механоинформатики Хирокуми Миуры[19]

, собрала действующую модель сумеречной цикады хигураси. Хитиновые пластины и крылья изготовлены из тончайших кремниевых листков. Крошечное насекомое может ползать по земле и забираться по стволам деревьев, перебирая лапками, а также летать благодаря энергии, вырабатываемой химическим двигателем, где происходит экзотермическая реакция, – «искусственной мышцей», расположенной в основании крылышек. Также цикада, изготовленная Маэдой-сан, способна издавать мелодичное стрекотание и пение, неотличимое от пения настоящего самца цикады, что было показано в изящном эксперименте, в котором самки цикад предпочли искусственного самца настоящим. Мы от всего сердца поздравляем Маэду-сан с этим достижением и получением престижной стипендии и желаем ей дальнейших успехов…»

«Такая талантливая молодая девушка…»

Александр вздохнул. Его рабочий день подходил к концу. Кроме газет, в пакете ничего не было – никакой поясняющей записки, ни единой карандашной пометки на полях: он специально просмотрел каждую страницу в поисках хоть какой-нибудь дополнительной подсказки, но газеты выглядели так, словно их даже ни разу не разворачивали, просто купили в комбини или в киоске перед станцией и сложили в почтовый пакет. Он мог поспорить, что на них не нашлось бы ни единого отпечатка пальцев отправителя.

Бармен. Тот человек, которого Александр встретил в своей последней (тогда он не сомневался, что больше туда не вернется) рабочей поездке в Японию, любил рассказывать тоси дэнсэцу, в которых на поверку оказывалось больше правды, чем думалось сначала.

«Он знал, что в реке под мостом Адзумабаси были спрятаны два трупа. Откуда-то он это знал и отправил туда этого дурачка Аодзаки, или как там его на самом деле звали».

От этой мысли у Александра похолодели ладони.

– Кисё Камата[20], – едва слышно проговорил он.

Вокруг станции Икэбукуро, согласно Google-картам и различным сайтам для туристов, нашлось несколько десятков различных идзакая

[21] и баров, из которых Александр отметил двенадцать наиболее, по его мнению, подходящих для ночного свидания – не слишком дешевых и на первый взгляд с достаточно уютной обстановкой, работавших всю ночь до самого утра. Учитывая, что район Икэбукуро считался вторым после Кабуки-тё[22] кварталом красных фонарей в Токио, он опасался, что их окажется больше, хотя и не был вполне уверен, что ночной бар, где работал бармен с необычной фамилией Óни (ну да, конечно, регион Тохоку…), попал в его список. Взглянув на усеянную красными значками карту, он подумал, что при желании их можно было бы обойти за несколько вечеров – если учитывать, впрочем, что бармены работают посменно, на это могло бы потребоваться больше времени. Пожав плечами, он щелкнул значок «Завершение работы». В конце концов, это было делом японской полиции.

Александр