Смертельная опасность

Когда Сетия миновала очередное широкое, иссушенное как сухой чернослив, дерево, то обомлела и остановилась, смотря прямо перед собой на застывшего во времени стража. Не то, что бы он и впрямь застыл именно во времени, но жизнь для него на самом деле остановился, ведь у камня нет жизни. Она с первого взгляда смогла определить, что перед ней стоит не настоящая статуя, ведь она уже видела нечто подобное во дворце правителя, и уже тогда ей было неприятно смотреть на эту изощренную картину. Страж в уже знакомых ей одеждах стоял на коленях, чуть отодвигая одну ногу назад, а на вторую слегка заваливался. Видно, обратился он именно в тот момент, когда запнулся на подкошенных ногах и завалился в сторону. Лицо его замерло в немом крике, а глаза были так распахнуты, что казалось словно он увидел настоящее приведение, а может и того похуже. Что же настолько его испугало, что он так неестественно изменился в лице? Не говоря уже о том, что если ему вернуть человеческий облик, волосы молодого мужчины наверняка будут белее выпавшего снега, а под глазами залягут признаки ужасной усталости.

Она подошла к нему ближе, хоть и чувствовала, что этого не следует делать. Подушечки пальцев медленно провели по холодной шероховатой поверхности и словно бы забирали часть его боли и страха. Неприятные ощущения прокатились по телу Сетии и она на мгновение прикрыла глаза, словно вот-вот сейчас услышит его сдавленный крик. Она уже видела как прежде воин превращался обратно, но была уверена, что в этот раз все не получится так просто. Ведь он признаки превращения отличались: на поверхности камня не было сырости, зеленого мха или пузырей на коже, что свидетельствовало бы о попадании яда василиска. И ни одна его конечность не была в неестественном положении, что могло бы указывать на место ожога ядовитым веществом и проявившейся реакции. Одним словом, способ был другой и его ведьмочка не знала.

В мире было несколько заклинаний, способных обращать хоть в металл, хоть в минералы, но после них так или иначе на объекте на какое-то время остается магический след, и неважно насколько силен колдун, он все равно не сможет скрыть его полностью. По крайней мере, исключения нигде не были зафиксированы, если только не использовать подходящий артефакт и не вобрать в себя ее остатки. Но такие вещицы были на вес алмазов и ценились как большая редкость, которую далеко не все могли себе позволить, а создать такое могли лишь самые умелые мастера. Селестия была сильна, потому таких у нее было аж десять — ее колец-печатей, которые она могла скрывать и делать неосязаемыми, чтобы никто не смог их увидеть или ощутить. На каждом пальце по артефакту, распределенному по силе от обратного. То есть на большом пальце были самые слабые, а на мизинце сильные. Но ей обычно было достаточно снять один, чтобы выпущенного запаса накопившейся магии хватило на усиление собственной мощи в стратегической ситуации.

Ведьмочка решила прекратить истязать свое сердце и отвернулась, осматриваясь вокруг. Впереди виднелся большой, просто громадный дворец из непроглядно-черной дымки. В силуэте высоко ввысь прямо в небеса устремлялись длинные высокие шпили крыш, прокалывая облака, словно иглой. Она подошла ближе и под ногами появилась глубокая бездонная пропасть, а в стороне обнаружился мост. Не успела она сделать и шаг, как на голову большими хлопьями стал опускаться белоснежный снег, запорашивая мертвенную темную землю. Сетия подалась вперед, но поняла, что ее ноги прочно увязли в снегу и никак не желали двигаться. Все, что она могла — стоять и смотреть вдаль своей цели, не имя возможности использовать магию. Все ее тело словно заледенело и на кончиках пальцев ощущалось покалывание. Дрожь безудержной лавиной обрушилась на все ее тело, от чего его начало активно потряхивать, а из открытого рта, хватающего морозный воздух, исходил пар.

Когда Селестии казалось, что из нее вышло все тепло, тяжелые веки распахнулись так резко, словно совсем недавно не казались свинцовыми. Она села в кровати и вытерла пот со своего лица. Странное чувство, вроде все тело находилось во льдах, но все тело покрывала испарина, словно так из нее и впрямь через порт выходило все тепло. Стало совсем жутко. В голову прокралась мысль, что так она может и вовсе лечь и однажды не проснуться. Не став долго и упорно над этим горевать как какая-нибудь героиня мелодрамы, она скинула одеяло и встала на тёплый пол. На самом деле он был прохладным, но по сравнению со снегами, он казался просто горячим.

Магическое освещение почти догорело. Поэтому сделав его чуть ярче, она направилась в ванную и принялась приводить себя в порядок, стараясь поторапливаться, потому что желудок активно напоминал, что уже утро и пора бы в него что-нибудь закинуть. Достав из шкафа черное платье в готическом стиле, и оставив волосы длинными волнами спускаться по телу, она поправила очки и, прихватив с собой ненасытное поутру создание, направилась на кухню.