Смертельно безмолвна

Что-то останавливает его, какая-то невидимая сила. Мы были правы. Люцифер не в состоянии причинить нам вред! Он связан обещанием, которое дал Ариадне. Я уверен, что она позаботилась о наших жизнях, она не могла иначе!

– Оборотни всегда переоценивали свои возможности. Забывали, что одна часть их существа – человеческая, эта часть делает тебя слабым и жалким, – замечает Дьявол.

– Эта часть делает меня сильнее.

– Я вижу все твои страхи, – продолжает Люцифер. – Вижу каждый твой изъян.

– Мои изъяны делают меня живым человеком.

– Надолго ли?..

Внезапно Джейсон прикрывает рукой рот и начинает громко кашлять.

– Джейсон? – Я испуганно подскакиваю к нему, а Люцифер счастливо улыбается.

– Мы очень сожалеем, что твои человеческие чувства, те самые, что делают тебя живым, вскоре лишат тебя жизни. Мы очень сожалеем.

– Что вы…

– Чувствуешь? – Дьявол резко приближается к оборотню и скалит зубы, будто дикое животное. Он с маниакальным наслаждением наблюдает за тем, как Джейсон задыхается, выплевывая капли темно-красной крови. – Оно уже внутри тебя, – шипит Люцифер. – Оно уже проедает дыры в твоей груди, уже отнимает твою жизнь.

– Хватит! – кричит Норин. – Прекрати, ему больно, прекрати!

– Что прекратить? – Дьявол смотрит на Монфор. – Это, увы, неизбежно.

– Не делай ему больно.

– Больно ему делаешь только ты, моя дорогая. – Люцифер хищно улыбается.

– Но я не хочу… Я не…

– Я могу помочь.

– Нет, – рявкает Джейсон, резко выпрямившись, – даже не вздумай.

А затем вновь сгибается от боли и держится руками за покрасневшую шею. Что это с ним? Почему именно сейчас? Его приступ весьма некстати.

– Хочешь, я спасу его? – спрашивает Люцифер, обращаясь к Норин. Женщина становится белой, словно лист бумаги. Она открывает рот, но оборотень говорит ей:

– Молчи. Молчи, Норин!

– Ему так плохо, дорогая. Плохо из-за тебя.

– Проклятье вдовы, – понимающе шепчет она.

– Он умирает.

– Нет! Я ведь не люблю его, он не должен, не должен…

– Ты лжешь, дорогая, – шипит Дьявол, заправляя локон волос Норин за ухо.

– Убери от нее свои руки! – рычит Джейсон и, будто обезумевший, бросается на Люцифера, но тот поднимает руку, и Джейсон примерзает к полу.

– Скажи это, милая Норин, скажи мне, что ты хочешь его спасти.

– Что ты потребуешь взамен?

– Совсем немного, но это стоит того. Его жизнь дороже, чем мои условия.

– Что ты потребуешь?

– Чувства, – распахнув кровавые глаза, отвечает Дьявол. – Я лишь заберу ваши чувства друг к другу, и ему станет лучше, все очень просто, моя дорогая.

Норин замирает, а лицо Джейсона искажает гримаса ярости. Он хочет прорваться вперед, но не может сдвинуться с места. Беглым взглядом осматриваю золотистые стены, людей, их лица, которые сейчас мне кажутся смазанными и нечеткими.

– Черт, – шепчу я, покачнувшись, – стойте, Норин!

– Чувства? – твердым голосом переспрашивает она и выпрямляет спину.

– Да, моя дорогая. Всего лишь любовь. Что это? Ты ведь в нее никогда не верила.

– И ему станет лучше?

– Он выздоровеет. Слово Люцифера. Он исцелится.

Все это неправильно и кажется сном, загадкой. Я пытаюсь понять, какой у Дьявола план. Чего он добивается? Но голова раскалывается на части, будто грецкий орех, и я не соображаю. Я вижу, как Норин смотрит на Джейсона испуганным взглядом, и понимаю, что сегодня их история закончится. Она уже приняла решение.

По ее щеке скатывается одинокая слеза, которую она тут же смахивает пальцами.

– Хорошо.

– Скажи это еще раз! – горячо и пылко настаивает Дьявол, едва не врезавшись носом в лицо Норин. – Скажи, что ты заключаешь сделку. Скажи!

– Я заключаю сделку с Дьяволом.

Лицо Люцифера искажает животный оскал, а у меня сводит легкие. Нет, нет! Я резко подаюсь вперед, чтобы схватить Монфор за руку. Но не успеваю и шага сделать, как Джейсон валится на колени и откидывает назад голову.

– Да будет так, – шепчет Дьявол, и в зале гаснет свет.

Толпа испуганно пятится. Тень Люцифера преображается в черный неровный пласт, который тянется к оборотню, вскарабкивается по его коленям, груди и впитывается в кожу словно жидкость. Джейсон кричит, раскинув в стороны руки, будто распятый. Я в оцепенении наблюдаю за ним и стискиваю до скрипа челюсти, надеясь, что это не обман и с напарником все будет в порядке, надеясь, что Норин не ошиблась.

А затем вдруг крик оборотня превращается в болезненное кряхтение, и, согнувшись, Джейсон упирается ладонями в мраморный пол. Его руки трансформируются в лапы оборотня и царапают покрытие острыми когтями.

Джейсон неестественно выгибает спину, пот толстыми струями катится по его лицу, и уже в следующую секунду из его рта выливается густая черная дрянь.

– Черт возьми!

Жидкость растекается перед ним, образуя огромное нефтяное пятно. Тело дергается в неистовых судорогах, гортанные звуки отдаются в зале эхом. Когда все заканчивается, глаза Джейсона закатываются. Он валится на пол, и я тут же подскакиваю к нему.

– Джейсон, – зову я, – открой глаза, твою мать, открой их!