Смертельно безмолвна

От Джейсона нет новостей почти шесть дней. В школе полный бардак. Я не хочу пропускать учебу, но на уроках плаваю глубоко в мыслях, что не остается незамеченным. Я уже провалил тест по испанскому, забыл сдать доклад по истории, ошибся в расчетах, выполняя лабораторную работу по биологии, чего со мной никогда раньше не случалось.

Я полностью сбит с толку.

Более того, школа похожа на руины. Нас не пускают в западное крыло, и мы все время проводим в центральном корпусе, но запах здесь стоит паршивый. Без перерывов сложно, все постоянно рвутся на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, так как в коридорах воняет или гарью, или краской. Что одно, что другое проедает мозг.

Мы с Хэйданом подходим к пикапу. Я уже привык быть за рулем, поэтому спокойно иду к водительскому месту, однако, как только мои пальцы касаются дверной ручки, в кармане джинсов звучит телефон.

– Бетани, – показываю Хэрри, чтобы он подождал минутку, и отвечаю: – Тебя сегодня не было в школе.

– Послушай, Мэтт, ты срочно должен приехать.

Голос девушки взволнованный, и я тут же вытягиваюсь, будто струна.

– Что случилось?

– Просто приезжай. Угол восьмой, Трейкот-стрит.

– Но какой…

Договорить не успеваю. Бет бросает трубку, а я недоуменно хмурю брови. Что же на этот раз произошло? Прыгаю за руль, вставляю ключи и решительно смотрю на Хэйдана, который хлопает ресницами и трет ладонями колени, словно уже боится.

– Все в порядке, – бросаю я, заводя пикап, – не волнуйся, Хэрри.

Мы приезжаем на Трейкот-стрит через пятнадцать минут. Я резко выжимаю тормоз, откидываюсь на сиденье и замираю, увидев огромное скопление полицейских машин и автомобилей «Скорой помощи». Люди носятся вокруг небольшого коттеджа, тонущего в зелено-бордовых листьях винограда, а окрестности разрывают звуки сирен и шум голосов.

Что здесь случилось?

Мы с братом одновременно выбираемся из машины. Собираюсь набрать Бетани, но замечаю ее на противоположной стороне улицы. Девушка стоит в зеленом пальто, перепрыгивая с ноги на ногу и морщит красный нос от холода.

– Эй! – Я машу Пэмроу рукой и тащу за собой Хэйдана: – Бет!

– Мэтт, – она подается вперед, прижав ладонь к губам, – вы приехали.

– Что тут творится?

– Это ужасно. Мой отец… ему позвонили с утра, а я позвонила тебе, как узнала.

– Что узнала? – Мы замираем перед девушкой, Хэйдан переминается с ноги на ногу. В какое-то мгновение их взгляды встречаются.

– Привет, – шепчет девушка, смущенно улыбнувшись.

– Привет, – отвечает Хэйдан сиплым голосом.

Я гляжу на ребят. Да, возможно, я позволил бы им и дальше истуканами размышлять о вечном. Но звучит сирена, и я вспоминаю, зачем мы сюда приехали.

– Бет, что тут происходит? Почему нагрянула полиция?

– Директор Барнетт.

– Что с ним?

– Он мертв.

– Что?

– Его убили, Мэтт, – шепчет Пэмроу, – перерезали горло, прижгли раны и подвесили к потолку распятым.

– Не может быть, – я растерянно округляю глаза, – ты серьезно?

– Да. Отец ничего не хотел мне говорить, но я подслушала разговор.

– Какой еще разговор?

– Какая разница? – Бетани вздергивает подбородок. – Черт, Мэтт, я не идиотка, ты не идиот. Мы прекрасно понимаем, кто это сделал!

– Что? – Весь воздух выходит из меня. Я чувствую, как Хэйдан кладет руку мне на плечо, я удивлен, что он это сделал, но еще больше меня поражают слова, что слетают с языка Пэмроу. – Что ты имеешь в виду?

– Там на стене кровью, Мэтт, именно кровью написано: «Смерть не приходит одна».

– И что это, черт возьми, значит?

– Это значит, что она вернулась.

– Кто?

– Ари! Она здесь. И она будет мстить.

– Ари убила директора Барнетта? Ты рехнулась? – Я отступаю от Бет. – Чушь!

– Мэтт, пожалуйста, очнись! – жалобно стонет Бетани, прижав пальцы к дрожащему подбородку. – Кто еще мог это сделать и написать подобное?

– В этом городе полно психов.

– Психов, но не убийц.

– Ты не можешь знать точно, – я цепляюсь за соломинку, хочу верить, хочу надеяться, – доказательств нет, это лишь догадки.

– Они пытали ее, помнишь? – шепотом спрашивает Бетани и глядит на меня пустым прозрачным взглядом. – Мой отец и Барнетт подловили ее у школы, схватили, похитили…

– Ари бы не стала.

– Ари – нет. Но Ариадна Монфор…

– Ты никогда не видела Ариадну Монфор и понятия не имеешь, на что она способна, поэтому прекрати обвинять ее просто так. Не надо!

– Просто так? – вопрошает девушка, округлив темные глаза. – Да там мужик висит к потолку подвешенный, обескровленный, изуродованный, будто над ним издевались сразу несколько маниакальных кретинов.

– Сначала этот мужик ослепил ее, кинул в машину и привез в подвал к фанатикам. И только потом ее привязали к потолку и обескровили.

– Ого, защищаешь ее?

– Понимает, – неожиданно говорит Хэрри, на что Бетани округляет глаза еще шире.

– Понимает? Звучит не менее жутко. Однако, Мэтт, это лишь дает Ари мотив. Она не просто так выбрала Барнетта жертвой, и я знаю, чувствую, следующий – мой отец.

Я вздыхаю. Тру ладонями лицо, смотрю на толпу и мигалки на машинах. Ариадна здесь. Я идиот, которому хочется верить, будто все это чушь и неправда.

Я поддаюсь эмоциям и потому проигрываю.