Смертельно прекрасна (СИ)

- Но идти завтра необязательно, - громко заявляет тетя Мэри и с вызовом косится на сестру, - если хочешь, отсидись пару дней или недель. Ничего не случится.

- Хотя лучше, - расчетливо парирует Норин, - уроки не пропускать, начало года ведь.

- Кому какое дело до этих уроков? Бессмысленная трата времени.

- В мире принято бессмысленно тратить время на занятия в школе, Мэри.

- А еще в мире принято носить обтягивающие джинсы и поощрять однополые браки.

- Ей нужно ходить в школу.

- А я что – говорю забить? Хотя можно и забить, - шепчет она, наклонившись ко мне, а затем вновь глядит на сестру. – Просто Ариадне стоит привыкнуть, вещи свои разобрать, в конце концов. Как думаешь, Ари?

Хлопаю ресницами и ощущаю, как в воздухе повисает напряжение. Ну, и странные у них отношения. Я вроде тут, но они вроде меня не замечают.

- Я сделаю, как вы скажете. – Поджимаю губы и киваю. – Завтра в школу? Хорошо.

- Норин так не говорила.

- Я так сказала. – Заявляет Норин холодным тоном.

- Ну, что за глупости? Понюхай базилик, Норин.

- Я сейчас дам тебе понюхать асафетид. – Развернувшись, угрожает Норин, и я вдруг думаю, что асафетид, как минимум, ядерная бомба, потому что взгляд у тети сердитый.

- Все в порядке, вы чего? – Я приподнимаю ладони в сдающемся жесте и встаю из-за стола. Норин и Мэри-Линетт синхронно переводят на меня взгляды. Н икогда раньше я не замечала, что они так похожи. – Я могу разобрать вещи сейчас, а завтра пойду в школу.

- Это необязательно.

- Тетя Мэри, все в порядке. Мне плевать, правда. Не хочу ни о чем думать, а в школу пойду, чтобы занять мысли.

- Реджина бы сказала тебе идти, сказала бы не пропускать занятия и не терять время. Она бы так поступила. – Нарезая овощи, шепчет Норин, но на меня не смотрит , а пялится на свои руки и кромсает моцареллу. В груди покалывает. – Она бы не оставила тебя дома, потому что надо двигаться дальше, а я хочу, чтобы ты двигалась дальше. Понимаешь?

Мы смотрим друг на друга. Взгляд у тети Норин пронзительный. Она вновь опускает его на разделочную доску, а меня до сих пор трясет. Я сжимаю в кулаки пальцы.

- Понимаю. Я в комнату пойду, хорошо? А поем попозже.

- Тебя провести? – Приподнявшись, спрашивает тетя Мэри , но я покачиваю головой.

- Не надо.

- В доме много спален.

- Не волнуйся. Я спущусь к вам. Просто потом. – Киваю и пытаюсь выдавить из себя улыбку, но выходит паршиво. Л ицо Мэри-Линетт бледнеет. – Все в порядке. Честно.

Я не знаю, зачем говорю это, кого пытаюсь убедить. В конце концов, поперек горла встает колючий ком, будто крик, готовый вырваться наружу, и, подхватив с пола сумки, я срываюсь с места, надеясь, как можно скорей найти свою комнату и спрятаться.

Никто за мной не идет. Ношусь, словно сумасшедшая от одного кабинета к другому, а когда нахожу нужную спальню, пятки у меня пылают, будто бы я металась по горящим углям. Захлопываю дверь. Бросаю вещи. Хватаюсь ладонями за лицо и невольно начинаю расхаживать по комнатушке туда-сюда. Я ничего не вижу. Не вижу, какого цвета обои, не вижу, стоит ли кровать, есть ли окно. Все превращается в огромное, черное пятно, и оно в то же мгновение сваливается на меня, будто гигантский камень.

В ыпрямляюсь, растерянно оглядываюсь и внезапно вижу свое отражение в большом прямоугольном зеркале. Со мной что-то не так. Что-то не так с глазами. П одхожу ближе и только сейчас понимаю, что на щеках мокрые дорожки, что сосуды в глазах полопались, а губы дрожат , словно мне жутко холодно. Что за черт. Пытаюсь успокоиться, а внутри так и пылает пожар, неистовый и безжалостный. Закрываю пальцами глаза, а слезы все равно катятся. Стискиваю зубы, а подбородок все равно дрожит.

В конце концов, я просто ложусь на кровать и беспомощно подгибаю под себя ноги. Доктор сказал, что однажды мне станет легче. Какой же он все-таки ублюдок.

Не знаю, сколько проходит времени. Час или два, но я все-таки нахожу в себе силы и поднимаюсь с постели. Щеки чешутся. Я прохожусь по ним пальцами и грузно выдыхаю. Что ж, комната совсем небольшая. Стены черные, широкое окно завешивает серый тюль. Пол старый и потрескавшийся, немного стертый. Но мне нравится. Вообще люблю, когда темно, когда свет не пробивается сквозь шторки и не врезается в глаза. Только тогда мне уютно, будто бы мрак скрывает то, чем я ни с кем не захотела бы поделиться. Например, я плачу, а ночью слез не видно. Например, я впиваюсь ногтями под кожу, а в темное время суток свежие раны не удается разглядеть.