Смертельно прекрасна

– Ну, слона у нас нет. Но есть отменная индейка, которую папа приготовил. Маму к кухне подпускать опасно.

– А сегодня День благодарения?

– Сегодня день благословения.

– И кого будем благословлять?

– Тебя и твое чувство юмора, Хэрри, – ворчит на брата Мэтт, но тот отмахивается.

– Благословим этот день, ведь ты, черт возьми, жива. Верно? Благословим твою тетю Мэри-Линетт, которая вовремя оказалась рядом, и меня, ведь я прирожденный доктор. Так и не скажешь, что всего полчаса назад у тебя на руках не было живого места.

– А ты умеешь разрядить обстановку… – невесело киваю я, спускаясь вслед за парнем по лестнице. Наверняка круто скрывать страх за маской безразличия, улыбаться, делать вид, что все в порядке. Вот только я никак не могу стереть с лица это выражение растерянности. И меня не покидает ощущение, что все происходящее – сон и я крепко сплю в своей постели.

Дом Нортонов небольшой, но уютный. Обычный дом с гостиной и маленькой кухней. Здесь не пахнет травами и настойками; нет темных коридоров и черно-белых фотографий. Здесь светло, часы не стучат, как сумасшедшие, а оконные рамы не трещат от порывов ветра. Пол не скрипит, люстры не мигают, с чердака не доносятся непонятные звуки. Здесь, черт подери, именно так, как должно быть в нормальных семьях! Хотя что мне известно о нормальных семьях?

Хэйдан усаживается за стойку, а Мэттью достает из холодильника салаты и еще немного всякой всячины. Я вдруг чувствую зверский голод. Еле дождавшись, когда Мэтт усядется за стол, накидываюсь на мясной салат.

– Останешься сегодня у нас, – Хэрри отпивает сок и смотрит на меня так, будто уже давно все решил. – Будешь спать в гостевой комнате.

– Я не могу.

– Ладно, так уж и быть, уговорила, ложись у меня.

– Хэрри, я не могу у вас остаться.

– Почему?

– Потому что у меня есть свой дом.

– Ага, где происходит невесть что, – парень тычет в меня жирным пальцем и встряхивает головой. – Нет уж, Ари.

– Он прав, – вступает Мэтт. – Ты не должна уходить. Мы ведь не знаем, безопасно ли сейчас у тебя. Что если твоя тетя до сих пор не в себе?

– Это я и должна выяснить.

– Выясним завтра, когда взойдет солнце, и все такое, – Хэйдан нервно улыбается. – Я не думаю, что возвращаться ночью – отличная идея. Уже пять часов. Скоро стемнеет.

– Я не смогу вечно прятаться у вас.

– Потерпи хотя бы до утра, – настаивает Мэтт. – Ты не хочешь никому рассказывать о том, что с тобой случилось. Не желаешь заявить в полицию. Если хочешь знать мое мнение, это глупо. Но это твое дело. Правда, если ты отказываешься от помощи, по крайней мере, не лезь в самое пекло.

– Полиция лишь поднимет шум, и неизвестно, чем это кончится.

– Но тебя едва не убили твои же родственники! А ты рассуждаешь о том, как бы к ним вернуться?

– Я просто…

– …спятила. Ты уже забыла о том, что пережила? – тихо спрашивает Мэтт. Уж он-то, уверена, не забыл, как я ревела, словно раненое животное, пока не пришел Хэрри. – Не суйся туда больше.

– Я не могу не соваться в собственный дом, Мэтт. Ты просто… не понимаешь, – я вздыхаю и пытаюсь собраться с мыслями. Понятия не имею, как объяснить, что я чувствую, тем более что в глубине души не хочу возвращаться в особняк Монфор-л’Амори. – Я ведь понимала, что все не так просто. Я испугалась, и мне до сих пор страшно. Но я… не удивлена.

– Ты догадывалась, что твои тетушки… того? – аккуратно интересуется Хэрри.

– Это крутилось в подсознании. В моей семье все странные. Честно. И тетушки, и мама. О бабушке у нас вообще слагали легенды. Мы всегда смеялись над этим, а теперь…

– …совсем не смешно, – заключает Мэтт, отламывая вилкой мясной рулет.

– Именно.

Мы едим в полной тишине. Хэрри то и дело поглядывает на меня, собираясь что-то сказать, но не решается и возвращается к расправе над индейкой.

По дому проносится неприятный звон. Я вздрагиваю. Если и тут в подвале царапает стены какая-нибудь сумасшедшая тетка, я переезжаю! Однако Хэйдан спокойно смотрит в сторону коридора и произносит:

– У нас гости.

Сарказм в его словах никого не веселит.

Мэтт решительно идет к двери и глядит в глазок, а затем переводит взгляд на меня. Я тут же все понимаю.

– Кто это? – глупый вопрос, но я должна задать его хотя бы ради приличия. – Норин?

– Я не знаю, кто из них кто.

– Дай взглянуть, – Хэрри подскакивает к глазку. – Это Мэри.

– Уже хорошо, – эхом отзываюсь я.

– Тебе что, смешно? – взвизгивает Хэйдан. Я закатываю глаза. После того, что я пережила в подвале особняка, меня испугает разве что стая чупакабр… И то не факт.

– Ребята, я вас слышу! – доносится из-за двери голос тети Мэри-Линетт. – Пожалуйста, Ари, нам нужно поговорить.

– Что ж, она сказала «пожалуйста»…

– И это определенно значит, что ты должна ее послушать, – ворчит Мэтт. – Ари, останься.

– Я должна пойти.

– Ты как раз таки должна остаться. И это убережет тебя от многих неприятностей.

– Знаешь, Ари, а ведь если бы герои фильмов принимали правильные решения, нам не на что было бы смотреть. Ведь не так и сложно сразу найти маховик времени или укусить отмороженную любимую.

– Хэрри…